[1] Прообраз Квалона – Рим.
[2] Прообраз Глашатаев – христианские апостолы.
[3] Агилат – вымышленный мир, в котором происходят события романа.
[4] Прообраз Ремзы – р. Темза.
[5] «Бусаноо» назван в честь мэйнанского бога, прообразом которого, в свою очередь, выступает Сусаноо, в японской мифологии олицетворяющий ветер и морскую стихию.
[6] Прообраз Энедвайта – Лондон.
[7] Прообраз Биг Джима – Биг Бен.
[8] Прообраз Селиндорского океана – Атлантический.
[9] Прообраз Циринского моря – Карибский бассейн.
[10] Прообраз Бригамских островов – Багамские.
[11] Прообраз Кеслау – Нассау, столица Багамских островов.
[12] Торговля и владение африканскими рабами в Великобритании процветали вплоть до 1807-го года.
[13] Прообраз Ивентарской империи – Британская.
[14] Прообраз Королевы Деборы – Виктория (1819-1901 гг.).
[15] Прообраз Мэйнана – Япония.
[16] Прообраз Треугольника Невозврата – Бермудский.
[17] Прообраз Раметиса – христианский ад.
[18] Прообраз Чезаре Кальдерона – Христофор Колумб, открывший Америку европейцам.
[19] Прообраз Корсана – Испания.
[20] Прообраз Гвириана – западное полушарие планеты Земля.
[21] Прообраз Золотой Эпохи пиратов – период наибольшей активности морских разбойников в Карибском море примерно с 1650 по 1730 гг.
[22] Под зооморфами подразумевается раса зверолюдов.
[23] Прообраз квалонянина – израильтянин. Как и евреи, квалоняне разбрелись по свету, вынужденные бежать с родных земель.
[24] Прообраз британского конфликта с сипаями в Андее – индийское восстание сипаев (1857-1859).
[25] Квалонянство – политеистическая мировая религия, во многих аспектах вдохновленная христианством.
[26] Прообраз водолазного костюма Раабе – изобретение Августа Зибе на основе трудов братьев Динов.
[27] Речь идет о «Восходящем Витке» – одном из звуков, действительно издаваемых мировым океаном.
[28] Кандзи – китайские иероглифы, используемые в японской письменности наряду с азбуками хирагана и катакана.
[29] Прообраз Кельвинтии – Европа.
[30] Прообраз Аштии – Франция.
[31] Прообраз Торутии – Нидерланды.
[32] Прообраз Дитланда – Дания.
[33] Прообразом «Queen Mary’s Revenge» выступает «Месть Королевы Анны», капитаном которой был Эдвард Тич, более известный как Черная Борода.
[34] На Агилате стороны света прямо противоположны земным. Соответственно, Восток здесь является земным Западом.
[35] Прообраз Пакунтала – горная система Анды (Южная Америка).
[36] При упоминании трупа гигантской акулы речь идёт о вымершем виде Carcharocles megalodon, существовавшем в плиоцене и миоцене.
Часть первая. Буревестник (1-1)
Глава первая. Прощание с Ошимой
Я, Альфред
42-ое апреля 5622-го года от основания города Квалон и появления Глашатаев на Агилате соответственно
Последнее утро в стенах торгового порта Оши́ма[1]. С каким нетерпением я ждал его! Ждал, то и дело поглядывая на замызганный календарь. Мой контракт с Вест-Анде́йской компанией[2] наконец истёк.
Больше я не обязан служить мостом для двух цивилизаций, так друг на друга не похожих. Заниматься тоннами бумажной волокиты, чтобы акционеры спали спокойно. Вести бизнес, раболепствуя и терпя унижения за тех, кому действительно выгодны торговые отношения с Мэйна́ном.
Осталось только соблюсти формальности: высидеть на приёме у руководителя, ожидая увольнения.
– Ну что ж, – прокашлявшись, начал он, – приступим.
– Давно пора, – отозвался я, придерживаясь напускной фамильярности.
– Вы ведь переводчик, я правильно услышал? – хриплым шёпотом переспросил смотритель.
Седьмой десяток бил по памяти. Старик в довесок – бюрократ и болтун, так что процедура обещала быть долгой.
– Верно.
Его руки дорвались до картотеки и нащупали моё личное дело.
– А́льфред Ка́рел Бо́гарт. Всё верно?
Воспалённый взгляд поднялся и одарил меня апатией из-под пенсне. Я кивнул.
– Угу, – задумчиво протянул директор и ощупал остаточную седую щетину после небрежного бритья. – Очень хорошо, молодой человек.
Подавившись воздухом, он начал неторопливую ревизию документов.
– Впечатляет, – резюмировал начальник, скорчив обезьяньи губы, и опустил личное дело на обшарпанный стол.
– Что конкретно?
– За пять лет ни одного нарушения, предусмотренного регламентом. Чернорабочие прикарманивают всё, что плохо лежит, – только в путь! Да… идеально чистый контракт. Редко такое происходит. Вы даже собрали немало благодарственных писем от партнёров, как я погляжу. Похвально!
Фальшивая улыбка проявилась на лице:
– Спасибо, господин директор. Я очень старался держать марку.
– Не сомневаюсь, мальчик мой, – равнодушно проронил тот. – В Тии́ге[3] остались-таки профессора, которые могут научить подрастающее поколение языку мэйнанцев и их рисуночкам. Ой… прошу меня простить! Иероглифам. Кажется, вы их так называете. Ну и термин, конечно!
Уши оцарапало его свинячье хихиканье. Разговаривал этот тип скорее с собой, нежели вёл диалог. Во мне назревало бешеное желание свернуть его бычью шею. Если бы законодательство и субординация не устанавливали свои лимиты, так бы и сделал.
– То-то Вы преуспели у нас на Ошиме.
Его пробило на протяжный, ленивый зевок.
– Господин директор, при всём уважении, в Тииге я родился. А диплом магистра у меня от Лотарда́мского[4] университета, – подавляя злость и нетерпение, вставил я ремарку.
– Да неужели? Впрочем, не суть… Поведайте лучше, как прошло Ваше обучение…
– Высший класс, – отозвался я с сарказмом.
Больно хотелось вспоминать нищее студенчество. Как и большинство, я голодал. Так часто, что доходило до обмороков. Желудок чудом остался здоров.
Ничего сверхъестественного: элементарные трудности простых смертных. Отец мой – не монарх, а обычный аристократ средней руки. Денег хватало только на оплату курсов.
Чтобы преуспеть в изучении языка, я позабыл о любых развлечениях. Чтобы занять видную позицию на кафедре, оборвал лишние связи. Остались только родители и любимая девушка.
Оно того стоило, ведь я здесь. Жду солидный гонорар, переплывая последнюю лавовую реку персонального ада.
– Очень рад за Вас, – лицемерно выразился директор. – Вы большой молодец, господин Богарт.
Старик ждал почтения. И я кивнул опять, принимая тривиальный комплимент. Ожидание затягивалось. Мышцы правого колена непроизвольно сократились.
– Позвольте же мне от лица компании выразить Вам искреннюю признательность за годы службы. – Начальник вяло пожал мне руку. – Вы точно не хотите продлить контракт ещё на пять лет? – Вскрылась образцовая шестеренка в брюхе гигантской предпринимательской машины.
Я чуть не разразился истерически-ироническим хохотом. После всего, что я перенёс на Ошиме, прожить здесь ещё столько же было бы невыносимой мукой. Мне было что терять в погоне за большим богатством.
Напоминанием служили сувениры, которые я взял с собой.
Стопка писем от родителей. Те выражали безграничную любовь к единственному сыну. И куда ж без нотаций…
Ещё я прихватил серебряный медальон с незатейливой гравировкой. Внутри находился миниатюрный портрет моей красавицы-невесты – Са́скии. Дама бюргерских кровей – по-дворянски статная, в меру строптивая и бесконечно весёлая.
Когда я уплыл за границу, оставил её на восьмом месяце беременности. Вынужденно. Я вверил её родителям. И два с лишним года гадал над их с ребенком участью.
Спустя ещё один узнал, что жена цела и невредима. Родился мальчик. Тоже жив и – каков сюрприз! – крепок. Назвали Дамианом[5]. В честь нашего любимого художника. Саския писала, да и родители подтвердили, что дитя – точная копия отца.
Я пропустил крайне важный период взросления сына. Ради него же. Я не застал, как он рос. И узнавал новости по письмам, которые говорили ничтожно мало. Но таил надежду, что когда-нибудь мы наверстаем упущенное время. И я приложу руку к его воспитанию.