— Казалось бы, ново… — медленно произнёс он. — И всё же нам нужны оригинальные идеи, а не старая, как мир, сопливая легенда про поцелуи под омелой. Новый аромат — банальное обоснование. Скучно, и совсем не про «Аромат твоей души».
Амели словно получила удар под дых. Тело пронзило тысячами мелких иголочек, ноги стали ватными, а губы будто онемели. Она стояла и хлопала глазами, не решаясь сказать ни слова.
— А что же вы замолчали, юное дарование? — ухмыльнулся мужчина. — Нечего сказать в защиту своего блестящего доклада? Или кто там вам его подготовил? — он перевёл саркастический взгляд на Кристиана.
— Месье Гроссо, — предупреждающе рыкнул тот, — кажется, такие намёки не слишком профессиональны. Амели проделала большую работу за эти несколько дней и…
— Амели? — месье Гроссо понимающе кивнул. — Что ж, Кристиан, я устал предупреждать, что твои увлечения компанию до добра не доведут, но тебе всегда кажется, что знаешь лучше.
Амели смотрела на молодого Тома՛ огромными глазами, а он, стиснув зубы, не сводил глаз с ухмыляющегося старика.
— Но, в целом, идея интересная, — заметил месье Дюпон, потирая переносицу. — С экономической точки зрения…
— Разве думая о том, каким должен быть, подчёркиваю, юбилейный аромат, мы рассматриваем не его абсолютную уникальность, а экономическую ценность? — перебил Гроссо.
— Ну тут уж не соглашусь, Жан, — вступил в спор ещё один член комиссии. — Абсолютную уникальность в наше время сложно найти, а вот уникальную идею и подачу куда проще. Сказка — то, что нужно людям в преддверии праздников. Любовь — слово, мимо которого не пройдёт ни одна женщина на свете. Приятный свежий аромат — универсальный продукт для всех в любое время года.
— Идея и впрямь неплохая, — промямлил месье Бертран. — Однако юбилейный аромат должен греметь, как отражение нашей философии, а не как сказка на Рождество, согласитесь.
— Вот и я о чём, — кивнул Жан Гроссо. — Кристиан, ваша пассия так и будет хлопать глазками? Больше ей сказать нечего?
— А что она должна вам сказать, Жан? Что можно сказать человеку, который видит всё только через призму своей испорченности?
— Прошу прощения⁈ — Гроссо зло сузил глаза.
— Господа! — громкий голос Гаспара Тома прервал нарастающий спор, и Амели непроизвольно вздрогнула. — Давайте не будем превращать совещание в балаган.
Подождав, пока в помещении воцарится абсолютная тишина, мужчина продолжил:
— Во-первых, благодарю мадемуазель Дюваль за довольно подробный срез, — он кивнул в сторону Амели. — Во-вторых, это не финальное решение. Мнение каждого члена комиссии будет учитываться при разработке юбилейной концепции. Такие жаркие споры стоит отложить до того момента, пока у нас на руках не окажутся все отобранные варианты ароматов.
— Я считаю, что мнение месье Гроссо пропитано личной неприязнью, — не сдержался Кристиан. — Учитывать его нецелесообразно.
— Личной неприязнью? — взвился Гроссо. — Не я ли предлагал ввести тебя в совет директоров, несмотря на зелёный возраст и скромные заслуги⁈ И это благодарность⁈
— Вы просто хотели, чтобы ваша дочь была ближе к тёплому месту, Жан. Но не вышло, да?
— Кристиан, — Гаспар смерил сына осуждающим взглядом. — Что за детские выпады? Если идея мадемуазель Дюваль настолько хороша, то ей не составит труда стать первой среди поступающих предложений. Есть действительно интересные моменты, но есть и то, что требует доработки. В конце концов, Жан прав хотя бы в том, что юбилейный аромат не должен основываться на рождественской сказке. Это не эксклюзив, это не про нас, это про маркетинг и продажи.
— Ну конечно, прав, — процедил Кристиан, явно борясь с желанием сказать что-то ещё. — Хорошо. Мы с мадемуазель Дюваль разработаем концепцию и сделаем пробный вариант аромата. Сделаем то, чего не требуется от других.
— У вас не так много времени, Кристиан. На новогоднем корпоративе мы огласим результаты, — предупредил месье Бертран.
— Мы успеем, будьте спокойны, — кивнул Кристиан в сторону мужчины и встал.
— Собрание ещё не закончено, — Гаспар Тома не сводил с сына холодного взгляда. — Мы ещё не услышали саму мадемуазель Дюваль.
— Слишком мало времени, отец, — в голосе Кристиана звенел металл. — Разве ты не слышал?
Он подошёл к Амели, схватил её за руку и потащил вон из кабинета.
Глава 6
Кабинеты мелькали перед глазами с такой скоростью, как если бы Амели летела по коридору на спорткаре. Кристиан крепко держал её за руку, лицо его превратилось в каменную маску. В полном молчании они зашли в лифт и спустились на этаж ниже.
— Мы обязательно продумаем концепцию на каждый сезон, — постаралась разрядить обстановку Амели, нервно сжимая металлическую перекладину на стенке лифта. — Вот только верну себе компьютер…
— Амели… — Кристиан прямо посмотрел на неё.
В глазах смешалась злость и… боль?
— Не принимай на свой счёт всё то, что ты сейчас слышала. Замечания мы учтём, проект подготовим, и он будет лучшим. Обещаю тебе.
Мужчина улыбнулся, но его взгляд… Сердце Амели непроизвольно дрогнуло. С губ едва не сорвался неловкий вопрос, но прибывший на нужный этаж лифт спас положение.
— Идём, — Кристиан показал направление рукой. — Центральная дверь.
В приёмной, оформленной в соответствии с самыми модными тенденциями в дизайне интерьера, их встретила эффектная шатенка. Густые блестящие волосы, уложенные в сложную причёску, томный взгляд карих глаз, идеальный макияж и декольте, не оставляющее места воображению. Всё в классическом «духе приёмной» больших начальников. Амели вежливо улыбнулась, получив в ответ кивок и оценивающее сканирование. Всего на секунду, а дальше внимание красотки переключилось на босса.
— Месье Кристиан, — проворковала девушка. — Уже закончили? Как прошло совещание?
— Кофе, Аннет, — отбрил босс, проходя в кабинет. — Латте и круассан для мадемуазель Амели.
Улыбка сползла с лица девушки, уступив место растерянности. И снова секунда, ледяной взгляд в её сторону и скромное: «Как скажете, месье».
Кристиан открыл дверь и пропустил Амели вперёд. Она юркнула в помещение и огляделась. Несмотря на то, что это был всего лишь рабочий кабинет месье Тома-младшего, он ничем не уступал шикарному пентхаусу где-то в Пале-Бурбон*.
Светлые фактурные стены с подсвеченными вставками из ягеля. Письменный стол и массивные стеллажи, выполненные из древесины зебрано**, стулья, обитые серым бархатом и огромный кожаный диван. Лаконичность интерьера подчёркивала невидимую эстетику богатства.
— Присаживайся, — буркнул мужчина, махнув рукой на один из роскошных стульев. — Сейчас принесут твоё латте.
— Спасибо, — девушка аккуратно присела на краешек мягкого сиденья. — Правда, я терпеть не могу латте, но спасибо.
Кристиан посмотрел на неё с неподдельным интересом, его взгляд утратил холодность, а в глубине тёмных зрачков зажглись озорные искры. От этой резкой перемены у Амели перехватило дыхание. Она поспешила отвести взгляд.
— Не любишь? — усмехнулся он. — Ещё не встречал девушку, которой не нравится латте.
— Видимо, мало общаетесь с девушками, — пожала плечами Амели.
Мужчина хохотнул и покачал головой каким-то своим мыслям.
— С такими, как ты — впервые, — согласился он.
— Что вы имеете в виду? С какими «такими»? — нахмурилась девушка.
— Как тебе сказать, — Кристиан прошёлся по ней задумчивым взглядом. — Умница, скромница, не жалуешь привычные девчачьи радости. Ты необычная, Амели. Это мило.
Сердце кольнула тонкая игла досады. Необычная… Заучка, не умеющая одеваться и не знающая, что такое женственность и кокетство? Это имел в виду молодой красавец-сноб с непомерным самомнением? Может, и так, но Амели никогда не считала нужным менять привычки и вкусовые предпочтения в угоду моде и ярлыкам, и никакой Кристиан Тома, будь он хоть самым лучшим мужчиной на земле, не заставит её пересмотреть взгляд на мир. «Не нравится — не ешь», — подумала девушка, устремляя взгляд на стену, отделанную сизым ягелем в толстой деревянной раме.