— Я никогда собственником не был, — непривычно смущается Влад.
— Мы ваша семья, — говорит Ишим, — и мы рады — не слушайте других. Самое время устроить праздник и повеселиться.
Некоторое время они молчат, Влад терзает салфетки, а потом Ишимка светло хихикает, прыскает. Он настороженно вскидывается, но понимает: не над ним хохочут, свое вспоминают.
— Перед взятием Рая Кара отдала мне небольшую подвеску в виде меча, — по-кошачьи жмурится Ишим. — Она, должно быть, забыла, что в Аду вместо колец дарят кинжалы… А прощание вышло таким… чувственным. Она поняла позже, но отказываться не стала.
— Хорошая традиция с кинжалами, — соглашается Влад. — Я подумывал Яну такой притащить, но…
— У него и так достаточно ножей, — с улыбкой Ишимка качает головой, вспоминая нежную любовь Яна к холодному оружию. — Вы решили с кольцами?
— Инквизиторство обещал заехать, ему я доверяю. Выберет что-нибудь неброское.
К ним снова подбегает та демоница, тараторит, мельтешит. С негромким, тонким звяканьем Ишим ставит на блюдечко опустевшую чашку. Они встают вместе и отходят к рабочим, которые крепят украшения.
На столе — взвод легкокрылых журавликов. Соберется тысяча — можно загадывать любое, сокровенное желание…
Влад думает, что ему нечего желать.
4.
— Если бы была у тебя возможность вернуться в прошлое и что-то одно изменить, — многообещающе начинает Влад, когда они идут по улице, — что бы ты выбрал? Любая точка твоей жизни. Возможность начать что-нибудь заново, не совершать ошибку или… в детство вернуться.
Он наступает в лужи, отражающие Петербург, ребячески разбивает их на тысячи брызг.
— Я не стал бы ничего менять, — открыто улыбается Ян. — Это был бы другой Ян — может, меня и не звали бы так. Совсем чужой человек. Ты ведь знаешь про эту… теорию бабочки? Малейший сдвиг в прошлом — и вся моя будущая жизнь обрушится, перестроится. Может, я никогда не встретил бы тебя. Разве я смог бы быть счастлив?
— И встреча со мной стоит страданий в Аду, кошмарных снов, страха перед собаками?..
— Как скромно, Войцек, — ухмыляется Ян. — Благодаря тебе у меня есть целая семья, наша Гвардия, Рота — десятки, сотни людей и демонов, которые готовы сражаться за нас. Бесконечная преданность — вот чему я научился, что увидел. Не встреть я тебя, жил бы заурядным человеком, таскался бы на работу как на каторгу… И не знал бы никого из вас.
— Думаю, мы бы рано или поздно пересеклись, — самодовольно заявляет Влад. — Скажем, если б я… другой я, незнакомый… подошел к тебе и позвал куда-нибудь… Ты бы пошел?
— С незнакомым мужиком разбойничьего вида? Я приличный человек.
— Неправда, авантюры тебе нравятся! — возмущается Влад, будто обиженный за того не-себя.
— Мы чужие люди, ты этого не знаешь, — принимая игру, подначивает Ян. — И не подошел бы ты ко мне. Тебе нравятся фигуристые рыжие девицы, а я не подхожу по всем параметрам.
— Да кто тебе сказал такое! — Влад мотает головой. — Нравятся — это же чисто эстетически. Мне вот… дельфиниум нравится, цветы такие, и что…
— Правда нравится? — притормаживая, спрашивает Ян.
— Не, это ж пример.
— Ты задумался! — наседает Ян. — Если пример, ты бы сказал «розы». Или что-то такое. Обычное. Хочешь, подойдем во-он к тому мужику, спросим, что за зверь такой дельфиниум — он тебе никогда не ответит!
Мужик словно бы слышит их, ускоряет шаг.
— Я нестандартно мыслю, ты поэтому меня и любишь, — огрызаясь, отбивается Влад. — Допустим, да, нравятся! Эстетически! И что?
— А ничего, — пожимает плечами Ян. — Интересно. Пятнадцать лет живем, а я почему-то не спрашивал.
Пока они доходят до офиса, Влад старательно убеждает, что главное для него душа, а рыжие девицы — дело десятое. В ответ Ян ехидно замечает, что не зря, получается, Влад утащил его душу, и шутливо цепляет серебряную подвеску у него на шее.
— Мы бы обязательно встретились в любом из миров, — счастливо твердит Влад. — Наши души слишком срослись — такое навечно. Куда бы нас ни занесло, я бы тебя нашел, был бы рядом — другом, братом или мужем, не важно, да дышать один я бы не смог.
Ян понимающе молчит.
— А тебе? — чуть позже спрашивает Влад. — Ну, цветы, какие нравятся?
— Мне, — отважно вздыхает Ян, — очень нравятся кактусы.
5.
Сначала они не хотят делать из этого шумиху — пригласить бы самых близких, семью. Но вспоминается скоро, что семья большая, шумная, пестрая и разноперая. Целая Черная Гвардия — лучшие солдаты Ада, гончие псы Дьявола. На деле же — демоны, с которыми они прошли многие битвы, которых испытали, завоевали верность до гроба. Нельзя забыть и про петербургскую Инквизицию, где они служат с давних пор, не обижать же коллег. И всех знакомых тоже. Потому гостей и оказывается пугающе много. Те, кому забыли отправить приглашения, прознали из новостей: журналисты охотно накинулись на них.
Приглашения принимает куда больше народа, чем они ожидали. Одна ведьмочка-криминалистка, без помощи которой никогда не распуталась бы часть дел, уехала из города, но шлет пламенные поздравления; пара знакомых на юга укатила: лето, пора отпусков, жара…
— Не думал, что будет такой фурор, — с сомнением произносит Ян, разгребая залежи электронной почты; он ошарашен, что столько людей и нелюдей искренне желают им счастья. — Ведь не все… привыкли…
— Они понимают, что у нас это — настоящее.
— Не люблю публичность. Я-то человек скромный, — ворчит Ян. — В старину удобно было: выкрал ночью да повенчался в ближайшей церквушке.
— Повенчаться, говоришь? Интересно, стал бы я дымиться и шипеть.
— Не будем проверять. Мне вовсе не хочется так стремительно стать вдовцом.
Смеясь, Влад с нежностью, от которой замирает сердце, целует его в висок. В последнее время это нужно ему как воздух — чувствовать Яна рядом. Ему, не привыкшему к прикосновениям, существовавшему бесплотным духом, что проскальзывал сквозь людей и стены с морозной свежестью. Это что-то вроде голода — попытка отыграться.
А гости съезжаются в Петербург, стремительно наполняющийся поразительными личностями — еще более странными, чем обычно. Кардинал Ирма отчитывает их за это, а в конце речи прорезается краткой, неверной улыбкой и поздравляет сама. Обещает быть.
Ад захватывает одну квартиру там, выше по Садовой, снимает — врывается, раздвигает пространство хитрой магией, ворожит, колобродит. Помогает мальчишка-маг, Рыжий — наемником нынче служит, но за эту подработку денег не берет. «Нехорошая квартира», в которой ютится толпа разнообразного демонья, сразу привлекает внимание. Слава течет по городу. Гвардии же Ян пеняет ежечасно, чтобы вели себя прилично.
Про них знают все, в Аду только и говорят — про человеческую свадьбу двух гвардейских капитанов. При дворе обожают сплетни, что взять с них… Миры бурлят, полнятся слухами.
Однажды Влад и Ян останавливаются на улице, потому что слышат громкий знакомый голос. На них налетает растрепанная горланистая фигура, но Джек не кидается безмолвной тенью, а радостно тявкает, виляя хвостом.
Это Корак — старый друг, ныне — путешественник по мирам. Нормальные люди ныряют на морское дно в поисках острых ощущений, а это чучело — в неизведанные вселенные.
— Ну и где тут счастливая невеста? — орет Корак, вешаясь на отбивающегося Влада. Глаза горят, оскал — во всю рожу, но Влад рад его видеть: давненько Рак не навещал их скучный мирок. Правда, то, что его расцеловывают в обе щеки, — это слишком жестокая расплата, и Влад сдавленно матерится.