- А! И ты уходишь?! Давай! Все валите!
Он раздосадовано махнул рукой и развернулся в сторону кухни.
- Михаил Сергеич, Настя спит! Не кричите!
Я шикнула на него, чтобы не будил ребёнка. И по тупости своей не иначе подлетела к нему, когда он чуть не завалился на пол, отвлекшись на мой голос. Трифонов тут же повис на мне, вцепившись в моё плечо пальцами. С трудом удержался на ногах, однако выпускать меня из своих рук не стремился.
- Пахнешь приятно. Чистотой, - хмыкнул, разгибаясь в полный рост. – От Ирки всегда блядством каким-то несло…
Я опять поджала губы, потому что он сжал меня одной рукой.
С большим трудом я довела его до стула на кухне. Он рухнул на него как подкошенный. А я не выдержала.
- И вот зачем так надираться?! Обещал же пить бросить! – разозлившись я перешла на «Ты», но Трифонов не стал делать акцент на моей фамильярности. Виновато выдал:
- Я даже не собирался сегодня…
Я фыркнула и хотела уйти, но он схватил меня за запястье, вынудив остаться рядом с ним.
- Противен тебе?
Я промолчала, но Михаил понял это моё молчание по-своему.
- Я всем противен. Ирка ушла. Эта сегодняшняя тоже обиделась…
Я тяжело вздохнула, потому что вообще перестала понимать о чём он.
- Какая сегодняшняя? Михаил Сергеевич, идите спать!
Не говорить же ему прямо, что он бредит.
- Мила. Или Людмила. Я так и не понял, - мотнул головой Трифонов.
- Динка вызвала специально для меня какую-то свою незамужнюю подругу. Я вообще на такое сегодня не рассчитывал. Весь день эта Мила заглядывала мне в глаза. Сверкала лошадиной улыбкой…
Похоже таким образом Трифонову топорно намекнули, что пора завязывать с одиночеством, а его это явно не устроило.
- То и дело её зазывали на кухню. Шушукались там обо мне и моей семье, - он выругался и отпустил наконец мою руку. – Знаешь, это было похоже на то, когда хозяин привёл животинку на случку к другому владельцу. А потом они ходят вокруг этих несчастных животных, смеются и ждут, когда те начнут устраивать брачные игры и спариваться.
А я не хочу спариваться.
Хотя эта Мила вела себя так будто готова выпрыгнуть из трусов для меня при первой же встрече.
Чем явно не понравилась Михаилу.
- Нет. Я понимаю, что я вроде бы как. Один теперь. И Насте нужна мать. А Ирка явно не стремится ей больше быть.
Но вот так в лоб.
Судя по всему, он просто не был к этому готов. Мне вообще кажется, что он пока так и не смог до конца принять этот уход Ирины. Он ещё живёт мыслями о своей жене. И понятное дело, что он не оценил такого грубого вмешательства в свою личную жизнь.
А эти дамочки очевидно не рассчитывали, что бесхозный мужчинка будет так долго убиваться по своей сбежавшей с другим мужиком супруге.
- Потом мне её навязали, потому что я должен был ехать в город, а этой Милочке, - передразнил он имя бедной женщины, - совершенно случайно оказалось в ту же сторону, что и мне. Всю дорогу до своего дома она рассказывала мне каким мудаком был её гражданский муж, на которого она убила десять лет своей жизни. Что он совершенно не хотел узаконить их отношения. Не хотел детей.
А ей тридцать четыре и ей уже давно пора рожать и заводить семью.
Он сморщил лоб и потёр лицо рукой.
- Она же ещё чего-то ждала. Когда я привёз её.
Всё торчала в моей машине и не желала убираться из неё. Как будто я должен был её утешать. Пришлось грубо намекнуть ей…
Мира, вот как по-твоему. Я сейчас похож на человека, который может быть жилеткой для кого-то?
Я пожала плечами.
- Не похожи.
Ответила лишь по тому, что он явно ждал какого-то ответа. Его совсем развезло. А мне никто не приплачивает за то, чтобы я по ночам возилась ещё и со взрослым мужиком. Но и оставить его в таком состоянии что-то мешало.
- Михаил Сергеевич, - нетерпеливо напомнила я о себе, когда пауза затянулась. – Это очень интересная история, но время действительно позднее…
И я едва удержалась от того, чтобы не зевнуть, пока он «изливает душу».
Он поднял на меня тяжелый взгляд. Зачем-то осмотрел с ног до головы.
- А тебя знаешь как увидел?
Я приподняла бровь, и переступила с ноги на ногу. Трифонов мало того, что не желал меня отпускать, так теперь и вовсе решил удариться в воспоминания только уже обо мне.
- Когда ты мельтешила перед глазами. Вечно возле нашего дома по вечерам. Вечно в своих коротких юбках. Просто сплошные ноги. А глаза как у Бемби. Детские. И такие несчастные.
Ирка как раз выгнала няню. Говорила, что она старая и не справляется с Настей. Хотя, по-моему, ей больше не нравилось, что она постоянно докладывала мне чуть ли не о каждом её шаге. Валентине всё казалось, что мне другая баба нужна.