В горле встаёт какой-то болезненный ком. Хочется повторить слова моей подруги. Потому что никакого желания защищать эту женщину перед Настей у меня не осталось.
Я тяжело вздыхаю и говорю честно.
- Я тебя люблю. Очень-очень.
Больше не хочу приплетать её мать.
Малышка обнимает меня крепко-крепко и через минуту-две, я поднимаюсь и подхожу к плите. Через большое окно видно, как старшая Трифонова со счастливой улыбкой на губах подходит к какому-то мужчине с залысинами и тот спешит открыть дверь дорогого автомобиля перед ней.
Я морщусь от этого зрелища и, повернувшись к уже повеселевшей девочке подмигиваю ей и натягиваю на лицо улыбку.
4. Когда наступает край?
Через две недели мы с Михаилом опять сидим вечером на его кухне.
Последние несколько дней Ира совершенно не стесняясь задерживается на два часа. На три.
Трифонов сидит напротив меня, пока я решаю задачи по вышке, и то и дело поглядывает на наручные часы.
- Ира не говорила тебе, когда вернётся? – я отвожу глаза в сторону и неопределённо пожимаю плечами.
Лично мне она действительно не говорила. Подобными секретами она в основном делится со своей подругой. Некой Кристиной, с которой чуть ли не постоянно может трещать по телефону.
Михаил Сергеевич морщит лоб и чиркнув зажигалкой закуривает. Кухню заполняет облако дыма, и я морщу нос из-за едкого запаха.
Он рассеянно смотрит на меня. Тяжело вздыхает и, подобрав со столешницы телефон подходит к окну. Открывает форточку.
Произносит имя своей жены, пока в очередной раз пытается дозвониться до неё.
- Где тебя носит, Ира?!
Я как обычно борюсь с желанием рассказать ему всё. Так мне кажется было бы честнее.
Но с другой стороны Михаил вроде бы и сам не дурак.
И если он платит мне за то, что я сижу с его дочкой и разрешает подготовить домашку на его кухне, то это ещё не повод думать будто я имею право вмешиваться в дела его семьи. Рассказывать, что я что-то там подслушала, и докладывать ему. Уверена, Ира в любом случае выкрутится.
А вот если я буду наговаривать на его жену, то где гарантии, что он в итоге поверит мне, а не ей?
Проходит ещё полчаса и к дому подъезжает такси. С заднего сиденья слегка пошатываясь выбирается Ира.
Вряд ли это должно вызывать подозрения у её мужа.
В конце концов она могла встречаться с подругами.
Но я-то знаю, что это не так.
Когда она появляется в коридоре от неё за километр разит вином и каким-то едва уловимым мужским запахом.
Мне кажется Трифонов прекрасно всё понимает. Просто делает вид.
Я точно опять лишняя, но Михаил Сергеевич не дожидается, пока я побросаю все свои учебники в сумку и заводит свою жену в комнату раньше, чем я уйду.
За закрытой дверью их спальни я слышу его голос:
- Мне казалось мы решили всё пять лет назад! – жестко выговаривает он ей. - Что ты обещала мне?!
Жена Трифонова что-то пьяно бормочет, но он обрывает её.
- Ты обещала, что это в последний раз! Что ты родишь мне дочку. Успокоишься наконец!
Ира матерится, пока я обуваюсь в коридоре.
- Но я же не думала, что ты такой неудачник!
Последний её крик я слышу уже перед тем, как захлопнуть их входную дверь.
Стараюсь не думать об этом. В конце концов это не моё дело.
5. У каждого своя ноша
Я выхожу на лестничную площадку. Мышкой пробираюсь в нашу квартиру, потому что время довольно позднее и все мои уже должны спать. Но в этом и есть мой просчёт.
К сожалению, пока я разуваюсь мне на встречу выходит недовольный Пётр.
Щёлкает выключателем и по глазам резко бьёт яркая вспышка света.
С работы он приходит уставший и раздражительный. Дома Лиля или я часто выводим его из себя. Но поскольку Лиля его родная дочь, то срывается он в основном на мне.
Ведь моя сестрёнка аутист.
А жить с аутистом бывает довольно сложно. Иногда достаточно одного взгляда. Чтобы она впала в истерику. В такие моменты мама сжимает ей пальцы, ладошки. Отчим берёт на руки или кружит по комнате. А я обычно щекочу её или включаю ей спокойную музыку в наушниках. Она затихает. Успокаивается и смотрит на меня.
Осмысленно.
Но не всегда это помогает. Иногда её просто лучше оставить в покое. Дать ей прокричаться. Пока она не поймёт, что она в безопасности. Что ничего не произошло.