Тут в нашей беседе наступает деликатный момент, и мне необходимо взвешивать каждое слово.
- Вот что, Андре. Я бы очень хотел, чтоб теперь все закончилось достойным образом, как подобает между интеллигентными людьми. Не будем смешными.
- Совершенно с вами согласен, - одобряет П. Д. Ж, надуваясь, как индюк.
- Но для этого мне нужны вы.
- Для чего именно?
- Для того, чтобы встретиться с Полем Дамьеном.
Мои слова производят эффект разорвавшейся бомбы, и он, словно оглушенный, широко раскрывает рот.
- Вы в самом деле хотите этого?
- Да, это необходимо, - говорю я. - Прежде всего потому, что я его не знаю, а мне ужасно любопытно с ним познакомиться.
- Но где вы хотите с ним увидеться? В Лондоне?
- Нет. Прямо здесь.
Вторая бомба. На этот раз Андре просто контужен.
- Здесь? - ошалело переспрашивает он.
- Да, здесь. Где я так часто думал о нем и так живо его воображал. А потом речь идет о наследовании, мой дорогой. В таких делах всегда возникает масса вопросов, которые необходимо урегулировать. Вообще-то не помешала бы такая традиция: любовники являются к мужьям просить руки их жен.
Ох, это ему совсем не нравится! Моя легкомысленная болтовня, мой деланный юмор. Он поджимает губы.
- Поистине меня восхищает ваше хладнокровие! А также, должен сказать, ваше безразличие.
Он вдруг принимает вид жандармского полковника. Но я быстро собью с него спесь.
- Не станете же вы меня упрекать, что я не задушил вашу сестру?
- Нет, но…
- Но вам хотелось видеть мои страдания…
- Я этого не говорю…
- Но думаете! Ну что ж, успокойтесь, я страдаю! По-своему, как, смею полагать, не свойственно другим.
- Действительно! - он снова поджимает губы. Он меня нервирует, а мне нельзя нервничать.
- Может, вы все-таки выслушаете мое предложение?
- Слушаю вас, - говорит он и усаживается, скрестив руки, ноги, а может, и пальцы на ногах.
Мне думается, что весь он вот так складывается, а в животе образуется комок, когда, скажем, к нему приходит делегация его служащих просить прибавки жалования. И вид у него, должно быть, такой же жизнерадостный.
Но раз он меня слушает, приступим!
- Так вот, Андре. Я бы очень хотел, чтобы вы мне оказали услугу и как можно скорее отправились в Лондон. Есть пароход сегодня вечером, в шесть часов.
Достаю из кармана конверт и сую его в руки Андре, не дожидаясь его согласия.
- В конверте адрес гостиницы, где они укрылись. Похоже, прелестный отельчик. С видом на Темзу.
На секунду прикрываю глаза и вижу этот малень-кий-отель-на-берегу-Темзы. О, ревность! Страшное цветное кино, где преобладает алый цвет крови, которую так хочется пролить!
- А если Поль Дамьен откажется встретиться с вами? - говорит мой шурин. - Если он откажется приехать в Дьепп.
Я весь внутренне напрягаюсь. Жестокость задуманного мною плана придает твердости моим словам.
- Вы скажете, что я буду ему очень обязан, если он избавит от путешествия меня. Откровенно говоря, я считаю, что он просто обязан это сделать.
А теперь немного лести:
- У меня уже был случай оценить ваши способности дипломата, Андре. Уверен, что вы сумеете его убедить.
И, наконец, будем чуточку необузданны, но не больше, чем необходимо:
- Разрешаю вам даже прибегнуть к угрозе. От моего имени, разумеется!
- Зачем его пугать? - Андре явно делается не по себе.
- Ему нечего опасаться, если он придет ко мне, Но на этом визите я настаиваю непременно! Это мой последний каприз. И поверьте, все будет в наилучшем виде. Если же он захочет уклониться, его ждут большие неприятности. Скажите это ему! Скажите! Это заставит его решиться!
Андре Дюверже пребывает в сомнении. Он ерзает в кресле. Ему вовсе не улыбается браться за дело, которое я ему доверил. Он представляет себе Поля Дамьена, здорового как бык, храбреца. Соблазнитель, несомненно, окружен ореолом, этаким ореолом наглеца, сдвинутым, как кепи легионера, чуть набекрень.
- А если мои слова не произведут на него впечатления? - бормочет Андре. - Если он не испугается угроз? Короче, если он твердо откажется встретиться с вами?
- Тогда вы скажете ему, что таким образом он подставляет под удар Франсуазу.
- Как? - пищит мой шурин.
- По идее этот довод должен заставить его уступить. Смелые мужчины всегда ведут себя по-рыцарски. Из страха оказаться трусом в глазах дамы.
- Ох, знаете, я не испытываю ни малейшего энтузиазма, ни малейшего!
Очень досадно, ибо я вижу, как он раскисает на глазах. Начинаю думать, не напрасно ли я на него положился. Однако успех моего предприятия зависит целиком от его посредничества. Только он может доставить мне сюда Поля Дамьена. Надо его встряхнуть, приставить ему к горлу мой острый нож: