- Не стоит идти толпой, они примут нас за копов и слиняют.
- Я думал об этом, - Крейн потягивал виски. - Они могут принять нас за полицейских, но вся штука в том, что явимся мы туда вдребезги пьяными. Это ни у кого не вызовет подозрений.
- Да, парень, - согласился Док Уильямс, - в самом деле, веская причина, чтобы набраться.
- Итак, джентльмены - произнес Крейн, - кто готов принести себя в жертву?
Оказалось, что готовы оба. Пришлось бросить монету. Жребий пал на О'Малли.
- Ну что ж, приступим к возлияниям, - сказал тот, потирая руки. - С чего начнем? Шотландское, ржаное или старый добрый джин?
Все сошлись на шотландском. Вскоре Уильямс и Кортленд ушли. Крейн и О'Малли взяли такси.
- Театр "Чикаго", - сказал О'Малли водителю.
- Ну ты, бездельник, - проворчал Крейн, когда такси тронулось, - рассказывай, что вы с Доком раскопали.
- Похоже, мы нашли твоего гробовщика. По крайней мере, мы узнали о рыжем парне. Он работает в похоронном бюро на Саут-Сайде.
- Куда отправился Уильямс?
- Он хочет узнать, левша этот рыжий или нет.
- Отлично, - великодушно похвалил Крейн. О'Малли посмотрел в заднее окошко.
- Святой Иисус! - воскликнул он. - За нами гонятся!
У театрального подъезда швейцар открыл дверцу.
- Надеюсь, это та очаровательная блондинка, - сказал Крейн, расплачиваясь с таксистом.
Когда они за несколько минут до полуночи вновь вышли на улицу, горячий, как из электросушилки, поток воздуха опалил их лица. Они с трудом протолкались сквозь толпу, ярко освещенную театральной иллюминацией, вышли на Рандольфстрит, где выпили по два стакана пунша, и сели в такси.
- Прошу меня простить великодушно, - сказал шофер, когда Крейн назвал адрес, - но это довольно злачное место.
- Все в порядке, парень, - ответил О'Малли. - Когда нам понадобится гид, мы тебе свистнем.
- Дело твое, командир, - пробормотал таксист. Крейн, развалясь на заднем сиденье, мурлыкал: "Не дари мне букеты, купи сандалеты".
- Какого черта? - спросил О'Малли - Я не слышал эту песенку уже лет десять.
- Это все мисс Росс, - ответил Крейн - Я все думаю, как она обходилась без обуви.
- Может быть, она из какой-нибудь секты?
Они пересекли Кларк-стрит и довольно долго ехали по набережной. Потом освещение стало ярче, появились ресторанчики, однодолларовые отели. Такси остановилось у заведения с омарами и морскими черепахами на вывеске. "Кларк Эри, - гласила она. - Полета очаровательных хозяек".
Глава 9
Они поднялись на третий этаж. Афиша над кассой обещала костюмированный бал.
В углу у буфетной стойки два филиппинца потягивали оранж и беседовали с небритым парнем с повязкой на ухе.
- Сколько? - голос был лишен всякой интонации. Крейн повернулся к О'Малли.
- Кассирша хочет знать, сколько, - сказал он. - Что ты думаешь по этому поводу?
- Скажи ей, что нас двое, - ответил ирландец. - Я не хочу ее. Слишком жирная.
Человек с забинтованным ухом подошел к ним:
- Убирайтесь отсюда, да поживее, - сказал он.
- Ты думаешь, что круто сварен, да? - осведомился О'Малли.
Крейн достал из бумажника десять долларов и протянул кассирше:
- Прошу прощения. На все.
Та дала им длинную ленту билетов. Крейн оторвал половину для О'Малли и отодвинул бархатную занавеску.
В красноватом полумраке воняло потом, дешевыми духами и джином.
- Вот это да! - услышал он за спиной восхищенный голос О'Малли. - Ты только посмотри, во что одеты дамы! Нет, ты только посмотри!… Или я вижу их насквозь или мы излучаем рентгеновские лучи.
Девушки были облачены в бюстгальтер, шелковые штанишки, чулки и туфли на высоких каблуках.
О'Малли поманил пальцем высокую блондинку, танцевавшую с рыженькой, облапал ее и втиснулся в раскачивающуюся толпу.
Рыжая подошла к Крейну:
- Потанцуем?
Он согласился, но уже скоро взмолился;
- Эй, так нельзя!
- Я тебе не нравлюсь?
- Я без ума от тебя. Но я привык танцевать по-другому.
- В конце концов, деньги ваши, - девушка слегка отодвинулась от него.
- Совсем неплохо, - улыбнулся Крейн, когда музыка закончилась. - Как насчет того, чтобы повторить?
Трубач творил чудеса. У него были длинные черные волосы и, когда он наклонялся, они падали ему на глаза, когда же он подымал трубу вверх, волосы откидывались за уши. Он раскачивался в такт нежной мелодии, а последнюю ноту растянул так жалобно, что у Крейна мурашки по спине побежали.
- Да-а, парень свое дело знает, - восхищенно сказал он.
- Ну, труба - это пустяки. Ты бы послушал, что он выделывает на саксофоне, - сказала девушка.