— Мы — первое послевоенное поколение — пришли служить на Север, когда там отгремели пушки, но эхо войны слышится и по сей день, — говорит подводник и известный поэт североморец капитан I ранга Владимир Николаевич Жураковский. — Нам не довелось знать адмирала А. Г. Головко. Однако добрая слава о нем продолжает жить в наших делах и свершениях, рассказы о нем переходят из уст в уста. Мы стараемся воспринять стиль его работы, продолжая развивать новое, прогрессивное, что он насаждал в годы войны…
«Потомству в пример»
Если вернуться к дневникам Арсения Григорьевича, то как раз в них больше всего отражается мудрость флотоводца, его глубокие знания и способность к критическому анализу. Когда он касается боевых действий подводников, на первый план выступает «сколоченность, слитность экипажа». И «не просто подчиненность всех одному — воле командира, не просто автоматическое выполнение своих функций всеми и каждым, отработанное до совершенства, но сознательное единство действий, обеспечивающих решение задачи, ради которой подводная лодка идет в море на поиски, несколько недель подряд находится в море, по неделям караулит врага в любых условиях нашего вообще нелегкого театра, — вот качество, обязательное для подводников».
В качестве примера Головко приводит ветерана подводного флота Ивана Александровича Колышкина, обладающего выдержкой и терпением, «умеющего, как никто другой, выбрать наиудобнейший момент для активных действий и для атаки, подчинить желание целесообразности, дождаться самого подходящего времени, чтобы действовать наверняка, без лишнего риска, без промаха, учтя и возможность неотразимого удара по врагу, и возможность благополучного ухода своего корабля от преследования…».
«Подчинить желание целесообразности». В этом определении как бы сконденсированы главные качества, которым, по мнению Головко, должен отвечать командир подводного корабля. Прошло больше трех десятилетий с тех пор, как были написаны эти строки. И флот у нас уже другой, и приходят служить на корабли молодые люди, не видевшие войны. А мысли боевого адмирала не устарели, они и сегодня на вооружении…
Так оценивал Головко своих подводников. А как они относились к нему? Об этом мы узнаем из рассказа бывшего командира подводной лодки, ныне вице-адмирала в отставке М. П. Августиновича:
— Через несколько дней после вступления А. Г. Головко в должность командующего мы почувствовали его твердую руку. Он обстоятельно изучал каждое соединение, знакомился с командирами, с положением дел, уделяя особое внимание боевой готовности кораблей и частей. В силу ли того, что бригада лодок находилась в непосредственной близости от штаба флота, или, быть может, комфлотом предвидел, что подводным лодкам в случае войны будет принадлежать особо важная роль, Арсений Григорьевич почти каждый день бывал у нас на соединении. Его посещения не носили парадный характер. Мы видели, что он пристально приглядывается к каждому из нас, желая понять, что мы из себя представляем, на кого можно положиться и что кому можно доверить. В беседах с командирами лодок обсуждались самые различные вопросы, начиная с тактики использования нашего оружия и до чтения книг, которые он называл нашим духовным хлебом и без чего нельзя жить даже на войне.
Он любил простое, непринужденное общение, беседы с нами, обычно заканчивавшиеся неожиданными, прямо скажу, несколько заковыристыми, вопросами из Правил совместного плавания или Правил предупреждения столкновения судов в море. В подобных «викторинах» победителем всегда оказывался командующий, а мы, посрамленные, принимались еще настойчивее изучать свое дело.
О руководстве флотом А. Г. Головко во время войны многое известно. Мне хотелось, чтобы читатели этих строк представили себе возвращение лодки из боевого похода и увидели на пирсе фигуру слегка сутулого человека в кожаном реглане с поднятым воротником. В любое время суток, в мороз и пургу он с нетерпением ожидал нас, чтобы первым поздравить экипаж и выслушать несколько сбивчивый рассказ командира о походе!
Несмотря на занятость, колоссальное моральное и физическое напряжение, а порой и недомогание, наш командующий находил время встретить или проводить каждую подводную лодку, пожать каждому матросу руку, дать последнее напутствие командиру, пожелать всему экипажу счастливого плавания и успешного выполнения боевых заданий. Понимая, что мы идем туда, откуда можно не вернуться, он находил теплое слово, бодрящую шутку, и, отойдя от родного причала, все мы были одержимы одним желанием — оправдать надежды человека, которого чтили, уважали, как отца родного.