— Да.
— Помните два разбитых контейнера для ящериц, те, что с пеньковыми занавесками спереди? Убийца… — ее деликатные губы с отвращением выговаривали это слово, — мог пролезть через них во внутренний коридор.
— Конечно, помню. Ведь их разбил я.
— Один из детей — мальчик лет восьми — клянется, что видел мужчину, влезающего в контейнер в подходящее время.
— Как насчет описания?
Луиза скорчила гримасу.
— Боюсь, описание не слишком хорошее. Оно вполне могло бы указывать на самого Мастерса. Мальчик говорит, что мужчина был в больших ботинках, как у полицейского, и шляпе-котелке. К тому же было почти темно, да и какой из ребенка свидетель? Но это уже что-то, не так ли?
Прежде чем пламя спички погасло, Кери разглядывал ее серьезное лицо и прижатые к груди руки в перчатках.
В конце коридора находилась дверь, и он вздрогнул, увидев, что стеклянная панель покрыта изнутри промасленной бумагой в красно-белую клетку. Это напомнило ему окно, на фоне которого поднялась голова кобры. Сбоку виднелась белая эмалированная кнопка электрического звонка. Кери надавил на нее и услышал звонок далеко наверху в тот момент, когда спичка потухла.
Все ли в порядке с Мэдж?
Сейчас не время для глупых фантазий!
Кери зажег другую спичку. Развернув фотографию, найденную в его квартире, он протянул ее Луизе и кратко объяснил ситуацию.
— Посмотрите внимательно на этого человека и скажите, не напоминает ли он вам кого-нибудь.
Кери снова позвонил в дверь. Вторая спичка обжигала ему пальцы. Луиза, сдвинув брови, разглядывала снимок, потом с виноватым видом покачала головой.
— Он должен мне кого-то напоминать? Кого именно?
— В том-то и дело, что не знаю!
Спичка погасла, и вновь воцарилась кромешная тьма.
— Я уверена, что не знаю этого мужчину, — сказала Луиза, — и он, безусловно, никого мне не напоминает.
— Тем не менее я где-то видел сегодня это лицо или очень похожее на него.
Луиза нервно усмехнулась в темноте.
— Но, мой дорогой Кери! — воскликнула она. — Не возражаете, что я называю вас по имени? Если не считать нескольких сотен посетителей зоопарка, вы сегодня не видели никого, кроме сэра Генри, мистера Мастерса, Мэдж, Джека Риверса и дяди Хораса. Ну и, конечно, меня.
Кери словно ощутил под прикрытием темноты ее полукомическую гримасу.
— Как бы то ни было, — добавила Луиза беспечным тоном, который не мог скрыть искреннего облегчения, — рада сообщить, что, по крайней мере, бедный старый Хорас вне подозрений.
— Значит, алиби вашего дяди установлено?
— Точно установлено.
— Как вы можете быть в этом уверены?
— Детектив мистера Мастерса проверил его во второй половине дня, — объяснила Луиза. — Мистер Мастерс сообщил результат сэру Генри, а сэр Генри — мне.
— Похоже, старик очень привязан к вам.
— Да. Хотя я не понимаю, почему кто-то должен меня любить. — В ее голосе послышалась горечь.
Кери интересовало, не имеет ли она в виду Риверса. Если Риверс не любит ее, то он круглый идиот!
— В любом случае Хорас отпадает, — продолжала Луиза. — Вчера вечером между половиной девятого и девятью он был в своей квартире, читал и слушал радио. В течение этого времени три надежных свидетеля звонили ему по телефону.
Кери вновь почувствовал, что у него голова идет кругом.
— Господи! — воскликнул он. — Значит, это телефонное алиби?
— Почему бы и нет?
— Я думал, эти люди говорили с ним лично.
— Но так оно и было! Чем это алиби хуже другого?
— Полагаю, ничем.
— В вашем голосе не слышится особой уверенности.
— Я действительно не уверен, Луиза. Все это кажется мне фальшивкой, хотя я не могу этого доказать. Если такое алиби удовлетворяет Мастерса и Г.М., оно должно удовлетворять и меня. Но…
Ее пальцы стиснули его руку.
— Вам не кажется, что Мэдж довольно долго не отвечает на звонок?
Последовала пауза. Кери повернул дверную ручку — дверь была заперта.
— Подождите! — взмолилась Луиза. — Ради бога, не ломайте ручку! Может быть, она просто боится открывать.
— Мастерс поклялся мне, — сказал Кери, — что с ней постоянно будет полицейский. Почему же они не реагируют на звонок?
— Не знаю.
— Они не могут допустить, чтобы это случилось снова! Разве только… Полагаю, Мэдж вернулась домой?
— Конечно, вернулась. Мы с Джеком отвезли ее. И за нами следовала полицейская машина… — Голос Луизы дрогнул, когда Кери освободил руку и начал снимать пиджак. — Пожалуйста, будьте осторожны! Вы самый импульсивный молодой человек, какого я когда-либо встречала! Что вы собираетесь делать?
— Я собираюсь войти туда.
— Мэдж говорила, что вчера вечером вы открывали двери отмычкой. Она при вас?
— Да. Не потому, что я отправился на кражу со взломом, а потому, что я не сменил костюм. Но ситуация требует более быстрых мер, чем отмычка.
— Тогда что вы намерены делать, Кери Квинт? Вы вполне способны…
— Правильно, — согласился Кери. Обмотав пиджак вокруг правой руки, он ударил кулаком по стеклянной панели.
Протест Луизы утонул в звоне бьющегося стекла. Кери, просунувшему голову в отверстие в поисках ключа с внутренней стороны и поцарапавшему в спешке висок, казалось, что он двигается по лабиринту дела под аккомпанемент какофонии звуков.
Тусклый свет от лампочки позволил им разглядеть лестницу, покрытую древней соломенной циновкой. В замочной скважине изнутри торчал старомодный массивный ключ. Кери повернул его и открыл дверь.
— Мэдж! — окликнул он.
Даже здесь, у самого входа, призрачная атмосфера театра «Исида» обволакивала их так же ощутимо, как ладан. Неяркая лампочка на площадке выше была покрыта плафоном с дырочками, отбрасывающим на ступеньки крошечные движущиеся пятнышки света.
Четыре поколения Пэллизеров накопили изрядный опыт в создании нужной атмосферы. На стенах узкой лестничной клетки одна над другой, подобно ступенькам, висели гравюры XVIII века с изображением пыток, применяемых испанской инквизицией. Слабые пятна света дрожали на белых лицах жертв, напоминавших маленькие черепа.
— Мэдж! — снова крикнул Кери.
Стряхнув с пиджака осколки стекла, он надел его и начал подниматься по лестнице.
Кери слышал, как Луиза зовет его снизу, но не останавливался. Подъем не ограничился одним пролетом — на площадке начинался следующий. Кери быстро преодолел его, обнаружив еще одну площадку, откуда ступеньки снова вели наверх. Он перескакивал через две ступеньки с колотящимся сердцем и шумом в ушах, чувствуя, что ему предстоит взобраться на вершину, равную по высоте собору Святого Павла.
К тому же подниматься приходилось в темноте — лампочка осталась внизу, и едва доходящий свет почти не рассеивал мрак. Ветхое старое здание словно вибрировало при каждом шаге.
— Мэдж!
Кери не слышал собственного голоса — от крика кровь еще сильнее приливала к голове. Наверху он разглядел дверь, под которой виднелась тонкая полоска света. За дверью оказался маленький коридор. Кери прислонился к косяку, стараясь отдышаться и унять головокружение.
— Мэдж!
С потолка коридора свисала лампочка под банальным розовым абажуром, создававшим ощущение домашнею уюта. В конце коридора были выставлены японские доспехи и жуткая дьявольская маска, смотревшая на входящих пустыми глазами. По обеим сторонам от них висели афиши «Фантастических вечеров Пэллизера» с давно забытыми датами.
Справа и слева в стенах виднелись двери, но Кери интересовала только одна из них — справа, неподалеку от конца коридора. Она была открыта настежь, и за ней слышались легкие и звонкие шаги, словно кто-то бежал по металлической поверхности.
Поверхность действительно была металлической — Кери обнаружил это, когда метнулся в открытую дверь и поскользнулся на железной решетке. Пропасть разверзлась перед ним так внезапно, что он с трудом удержался на ногах, едва не свалившись на сцену театра «Исида» сорока футами ниже.