Республиканская, а не демократическая политика несет ответственность за любые негативные последствия, возникшие в результате неспособности Республиканского сената ратифицировать Стокгольмский договор и пакт Международного трибунала. Республиканская политика отрицания проводилась с единственной целью повысить шансы республиканцев на победу на предстоящих президентских выборах и никогда не отражала искреннего желания улучшить эффект мер, принятых для защиты страны во время войны. Политика республиканцев заключалась скорее в том, чтобы преувеличить эффект этих мер. Потому они не стремятся исполнять нашу миссию свободы народов в Европе, не спешат освобождать от бремени военных мер".
Вся статье вчерне уже была согласована с ним и Эдит. Но последняя строка была добавлена сегодня им самим — Джозефом Тумалти. Он боле часа искал как, укрепив веру его соплеменников, не подвигнуть к действиям англичан и дать себе при этом опору для дальнейших действий.
Президент не покачал рукою против. Но завершая фразу Джозеф заметил, что госпожа Вильсон уже подходит со спины к президенту. Секретарь остановил чтение и кивнул. Тут Видро, не видевший жены, махнул рукой требуя продолжить чтение. Тумалти продолжал, не заметив возражения и у Эдит. Что же удачно.
До конца чтения президент, положив здоровую руку на руку жене был спокоен.
— Всё хорошо? Мистер президент?
— Йээсс…
Эдит взяла в свои руки рабочую кисть президента.
— Репортаж я тоже посмотрела Джозеф. Всего две несущественные правки, можете печатать. — кивнула он.
— Дорогой, нам нужно поговорить — сказала она уже мужу
Джозеф встал. Но госпожа президент притормозила его поднятой рукой.
— Вудди. Из Константинополя вернулся посол Джерард. Нам там нужен надежный человек. Как ты думаешь Колби может его заменить?
Президент кажется напрягся, обдумывая что-то, но потом расслабился и подтверждая махнул.
— Вот и хорошо. Сейчас придет сиделка.
Эдит встала, подала листы с «репортажем» Тумалти, тихо сказав.
— Печатайте Джозеф. И, по Бейбриджу, пожалуйста, в течении час принесите оба решения мне.
Лондон. Провинция Онтарио. Канада. 17.06.1920 г.
Утром Энель прибыл в Петоски. И распрощавшись с экипажем «Литл Брейв» поспешил к ожидавшей его кошке. Точнее котам. Два молодых практически черных с едва отливающими рыжиной самца красной висконсинской рыси — достойный трофей для любого охотника. Во всяком случае они прекрасно оправдывают его пребывание в Соединённых Штатах. Четыре дня как по его заказу их выловили следопыты висконсийских ирокезов — онайдов. В порт Петоски кошек привезли вчера. И он, придирчиво осмотрев груз, принял зверей у вождя, дав тому полный расчет. Вместе с этим зверинцем он проехал на грузовом «Форде» до Гайлорда, и далее поездом до Детройта.
Громадина Центрального вокзала поражала не меньше чем сам построивший её североамериканский Вавилон. Его необычный груз вызвал живой интерес уже при провозе по улицам четвертого по численности города Штатов. Не удивительно, что при погрузке в специальный вагон несколько репортёров кружились на перроне и даже сфотографировали животных. Попал в кадр и, как писали утренние детройтские газеты, и «бельгийские дрессировщик Эниэльс» «собственноручно поймавшие этих пантер в Канаде». В общем, улыбнулся Скарятин, залегендировался он по полной. Он ещё успел в гостинице принять душ и сменить «охотничье» облачение, перед тем как с пассажирском уже перрона того же вокзала сесть на «Рассомаху». Знаменитый Нью-Йоркский экспресс увез его в ночь.
День прошел в суматохе и поесть было некогда. Потому из своего пульмановского вагона он уже в Канаде пошел в вагон-ресторан. Черепаховый суп, французское вино… Хотя лучше бы водка и русский салат. Но для южноафриканца это был бы странный выбор. Где-то у Лондона за следующий стол села женщина.
— Воды пожалуйста. И джин.
Голос показался ему смутно знаком. Но высокие спинки стульев скрывали от него даму.
Какой-то подвыпивший «ковбой» пытался даму угостить. Но и ему, и более солидному мужчине дама отказала. Но третий «ухажер», принимая её за очередную консуме (1) не собирался отходить. Распустив руки, он неожиданно получил по лицу.