Порт место людное и с утра удачливый егермейстер успел много пообщаться. Грузчики, портовые служащие и моряки восхищались и выспрашивали о подробностях удачной охоты на висконсийскую пуму. После порта нужно многое с себя смыть. Потому к привычным одиннадцати Михаил был в своей квартирке на Ирвинг-плейс. Он принял душ. Традиционно сварил кофе. Включил радио.
"Станция Хайбридж", в подражании «Радио Царьград» первым ставшему приглашать в прямое вещание знаменитостей, вело прямое интервью с Манди Тэлботом. «Известный романист» недавно вернувшийся из поездки в Палестину и Египет бойко рассказывал о близких сердцу Михаила странах. Повествование скакало от арабо-иудейских противоречий, до величия Пирамид и встречи с американской судьёй Международного трибунала в Бейруте Генри Моргентау. Но обсуждение любого вопроса неизбежно скатывалося к новому роману Тэлбота.
Его "Оружие богов" вышло в начале недели. Книга продолжала начатый романом "Меч Искандера" цикл о Дике Энтони из Аррана, шотландце, сражающемся с русскими в Иране. На этот раз события книги развивались в Палестине, Египте, России и Индии. Манди убедительно намекал что книга имеет реальные источники. «Интересно, будет почитать, — подумал Энель, — ведь и я участник событий». Тэлбот распалился и стал искренне утверждать, что появившееся в «Оружии богов» древнее тайное общество «Девяти неизвестных» действительно существуют. Как и девять книг этого общества. Манди настаивал, что минимум четыре из них хранились до Великой войны в русской Самаре, а потом были перевезены в знаменитую Сухаревскую башню московского Кремля. И именно на обладании этими книгами основаны внезапные успехи России. А русский царь Михаил — один из их хранителей. Энель улыбнулся — американский писатель как минимум не знал русской столицы.
Настало время связи. Михаил уже без сожаления перешел на нужную радиоволну.
ЦЕНТР
ЮСТИНИАНУ
БЕРЕГИТЕ ПТИЦУ
АРЧИБАЛЬД.
Решение наверху похоже не принято. Финальная точка — значит связь в это же время завтра. Ему надо присмотреть за Ниной. И им пока лучше меньше показываться на улицах вместе.
«The Dearborn Independent», САСШ, Мичиган 19.06.1920 г.
«Антисемитизм — появится ли он в Соединённых Штатах?»
Любой, кто пишет эссе, чтобы обсудить еврейский вопрос в Соединенных Штатах или где-либо еще, должен быть полностью готов к тому, что его сочтут антисемитом, выражаясь высокопарным языком, или, выражаясь низкопробным языком, травителем евреев…
Антисемитизм почти в любой форме неизбежно придет в Соединенные Штаты; действительно, можно сказать, что он здесь сейчас и был здесь долгое время…
Если он будет неправильно обозначен сейчас, Соединенные Штаты не смогут осуществить в нем ту трансформацию, которая была произведена в отношении стольких других идей, которые прибыли сюда в своем путешествии по всему земному шару…
В некоторых частях мира в разное время — это чувство ненависти выливалось в убийственное насилие, которое вызывало, как любое массовое физическое насилие, ужас и негодование человечества…
Евреи обычно объясняют их проявлением религиозных предрассудков, а язычники — восстанием против экономического ига, которое евреи сплели для народа. Это удивительный факт, что для возьмем одну страну: районы России, где антисемитское насилие было наиболее заметным, являются наиболее процветающими районами, действительно настолько процветающими, и процветание — это, несомненно, связано с еврейской предприимчивостью…
Совершенно бессмысленно опровергать это утверждение. Это подтверждается снова и снова людьми, которые отправились в Россию, полные негодования по поводу отношения русских к евреям, как это отношение представлено в англо-саксонской прессе, и которые вернулись домой с новым пониманием причины этих вспышек, хотя и не оправдывая ей их характер…
В других странах мира можно сказать, что неприкрытая вражда к евреям имеет экономическую основу… Что касается религиозных предрассудков, которые евреи, как правило, охотнее всего поддерживают, то можно с уверенностью сказать, что в Соединенных Штатах их не существует. Тем не менее, в это обвинение адресуют американцам еврейские писатели так же свободно, как это приписывается русским.