На фото: вид из окна Михаила Скарятина
«Итак, что же вчера произошло?» — Михаил выпустил кольцами дым и вздохнул. Он нисколько не сожалел о своем «грехопадении», но что же было тем яблоком, которым увлекла его мерно дышащая за спиной «Ева»? У него, конечно, не было некоторое время женщин. Но не так, чтобы давно. В Египте он не считал зазорным брать временных жен, да и в Америке он, любитель искусства, с легкостью находил общество куртизанок, пусть чаще и «di lume» (4). Ни времени, ни желания искать дешевых плотских утех ни в Иллинойском Цицеро, но в прилегающем к Бродвею Соха у него никогда не возникало. Зачем? Когда рядом Бродвей и даже сейчас он смотрит из окна на угол здания театра «Новый Амстердам»?
Нина явно не стала здесь дамой полусвета. Иначе бы он почувствовал перенятую от местных дам или сэров науку. В этом плане она явно не приобрела после России нового опыта. Что ж, он похоже может не опасться попадание в «медовую ловушку». Энель улыбнулся: “Умеет найти верные слова граф Авалонский!» Экспедиционная служба Егермейстера Двора была ведомством новым, и её (как и Энеля непосредственно) руководитель творчески подходил к созданию самобытного языка для охоты на двуногих. Впрочем, исключать ничего нельзя. “А я матерею, — отметил Энель. — Вот зачем в такой момент думать о лексике Службы?”
Михаил втянул в свой рот дым кретека и продолжал размышлять: «Инструкций я не нарушил. Неясности можно прояснить в разговоре, когда Нина проснётся». Он и раньше хорошо разбирался в людях. Теперь к его навыкам мистицизма прибавились еще и тренировки в ЭСЕД. Что там вчера пел Тэлбот о книгах «Девяти неизвестных»? Первая кажется о человеческой психике и управлении ею и большими массами людей? Вроде он уже читал это у Луи Жаколио. Да! В Питере как раз в 1910 году вышла книга этого француза «Пожиратели огня». Сослуживцы Скарятнина по Кавалергардскому полку, зная его мистические увлечения, подарил с дарственной надписью: «Нашему магическому штабс-капитану», эту новинку. «Хм. А ведь, судя по последним трем с половиной годам в чём-то и прав был Жаколио. Громкие события навели на такие мысли далекого от России Тэлбота. А я знаю многие события точно и с другой стороны, а многие и с изнанки. Вот, хотя бы, создание, оснащение и экзестерциции (5) его лейб-егерской Службы…» — Энель вздохнул и закашлялся. В горле запершило: после случайной затяжки, табачный дым нырнул в гортань и чуть не ворвался в лёгкие.
Инстинктивно Михаил обернулся. Нина причмокнула губами и медленно перевернулось. Ещё спит. Он повернулся к окну и вдохнул ещё не наполнившийся бензиновыми выхлопами воздух Среднего Манхеттена. «Что ж, для Службы похоже угроз нет. Инструкций он не нарушил. А вот в личном плане…» — размышлял Энель. Случайная связь по обоюдному порыву не тяготила его. Нина из высшего света, и амурные порядки русского Императорского Двора и гвардии понимает. Но вот может ли быть он уверен, что только благодарностью и давним отсутствием рядом достойного мужчины вызван её вчерашний порыв? Как охотник, он прекрасно знал, что самки наиболее податливы в лучшие дни для зачатия … Нина могла бы хорошей женой, но можно ли положиться на неё при его Службе? Он бы конечно не оставил без попечения ребенка, но понимал, что его рождение может создать и ему и Нине немалые сложности. Михаил верил в Бога по-своему, но глубоко, и мысль об убийстве не рождённого — аборте, даже не пришла ему в голову.
Он услышал, как Нина сладко заурчала, потянувшись. “Похоже пробудилась” — понял Скарятин. Он притушил сигариллу и тихо закрыл окно. Медленно повернулся. Нина лежала полностью раскрытая в пол-оборота к нему. Медленно открыв глаза, она блаженствовала с полминуты, потом обвела спальню взглядом.
Заметив Михаила, она кажется изумилась, и даже, глазами и ладошкой, поискала чем прикрыться. Но покрывало было под ней, и она не стала предпринимать попыток его высвободить.