И в такое вот непростое время Вильсон изволит прохлаждаться в бреду и беспамятстве. Придушил бы его кто подушкой, право слово, прости Господи.
СТОКГОЛЬМ. КОРОЛЕВСТВО ШВЕЦИЯ
МЕЖДУНАРОДНОЕ ИНФОРМАГЕНТСТВО «ПРОППЕР-НЬЮС». 21 июня 1920 г.
МОЛНИЯ!!!
ПО СООБЩЕНИЯМ НАШИХ КОРРЕСПОНДЕНТОВ В СОЕДИНЁННЫХ ШТАТАХ СЕГОДНЯ ПРОИЗОШЛО СИЛЬНОЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В КАЛИФОРНИИ. МНОГИЕ РАЙОНЫ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА РАЗРУШЕНЫ, В ГОРОДЕ ПОЖАРЫ. ВЛАСТИ ШТАТА КАЛИФОРНИЯ ВВЕЛИ ВОЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ И МОБИЛИЗУЮТ ДЛЯ СПАСЕНИЯ ЖИТЕЛЕЙ ЧАСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ.
МЫ БУДЕМ СООБЩАТЬ О РАЗВИТИИ СОБЫТИЙ
САСШ, Нью-Йорк, Таймс-сквер, Отель «Khickerbocker» 21 июня 1920 г.
Утренние упражнения были короче вечерних. На трезвую голову близость воспринималось острее. Через полчаса они лежали в постели изможденные, но преисполненные сил. Как будто бы откатив тяжелый камень чувствуешь лёгкость и полноту сил для того чтобы просто идти.
Нина лежала в неге на его плече. Скарятин курил. Кретек оставленный в пепельнее на тумбочке все это время тлел, наполняя комнату благовониями, дополняя картину утра до «восточной сказки». Ему не составило труда до него дотянуться.
— Ты что куришь, Мишель? Эти новые ромейские сигариллки?
— Нет. Это яванский кретек, табак с пряными травами. Ромейская «Таволга» — сигариллки без табака и с фильтром.
— Они так же хорошо пахнут?
— Не знаю я давно не был на родине и их не застал.
Нина грустно вздохнула.
— Да давно уехал?
— Года три как.
— Значит и Царьград видел и новую Императрицу Марию?
Что-то детское было в её голосе. Маленькая беззащитная девочка на груди своего рыцаря.
— Видел. — сказал Михаил обыденно и снова пыхнул кретеком.
Нина всхлипнула. Энель отложил курево в пепельницу, там не много осталось, а разговор похоже подходит к интересному.
— Когда турок выбили конечно пострадал Константинополь, но при новом Императоре быстро восстанавливается. Крест над святой Софией уже в первый месяц поставили. Я на коронации был. Императрица Мария так пела! Все на колени встали.
— А она, какая?
— Молодая красивая. Я её правда близко не видел. Не общался. Но главное, что Государь её любит. И она его.
— Да, об их любви везде все женщины говорят. Всем хочется такого счастья…
Разговор сворачивал в неудобное для Михаила русло. Сейчас начнется излияние девичьих мечтаний о рыцаре на белом коне.
— Домой хочешь? — сменил он тему
Нина снова всхлипнула.
— Хочу.
Они помолчали.
— Сильно?
— Сильно. Но что меня там ждет, Мишель?
— Прощение. Если от прошлых заблуждений отречешься.
— Заблуждений?
Нина встрепенулась.
— Да, заблуждений. Разве ты сама не убедилась, чего хотят твои «вольные каменщики»?
— А ты жестокий.
Нина снова опустила голову на грудь.
— Ну не все же плохие. К тому же не верю, что братья Марию Фёдоровну убили.
— Так их в этом никто и не винит
— А почему тогда ложи в России запрещены? Почему я на подозрении?
Нина снова приподняла голову, опершись кулачком на на грудь Михаила.
— Да и не могу я как Александр клятвы нарушать и предавать!
— Александр Фёдорович ничего не нарушал и никого не предавал. Клятву от дал Императору Всероссийскому. А многие «братья» иному служили. Но в ложах были люди разные. Надо между ложей и Родиной было выбирать. И Александр выбор сделал. Сейчас в Ираке воюет.
— Но он подал на развод!
— Не первый раз. И мы оба это знаем. Но вот против тебя он ни слова не с Специальную следственную комиссию не написал.
Нина насупилась. Она была второй женой полковника Келлера. Первой же женой была сестра Скарятина — Ирина. Но Александр оставил ту с детьми задолго до свадьбы Ниной. В первом бывшего мужа разводе нельзя её винить.
«Бывшего», — Нина даже удивилась этой мысли.
— Ты о службе Александра откуда знаешь? — уловив какое-то смутное опасение спросила она.
— От сестры. Она в мае мне писала.
Сомнения развеялись.
— А она как там?
— В Питере в медико-хирургической академии учится. Она же всю войну медсестрой фронты прошла. А теперь для дворян обоего пола у нас обязательно Служение.