Глава третья "В плену страха"
Глава третья «В плену страха»
Тот разброс мыслей, который был в его голове наверное очень сложно даже представить себе. Почему случилось это именно с ним? Ведь это был наверное просто случай, который изменил его жизнь…. Ах да…. Уже второй случай. О чём вообще может идти речь, когда человек дважды убивает слабую невинную девушку, нет, даже не так…. Ведь ранее это чудовище убило девочку, и видимо даже не решилось хоть как-то осознать, что натворило. Сидя за столом и схватившись обеими руками за голову, он обдумывал своё поведение, ведь теперь не скажешь самому себе — «Я больше не буду!», но и признавать вину сам мозг отказывается. За окнами ливень, который вынуждает вспоминать о ней, но не с сочувствием, а ужасом, и самому себе навязать мысль — «Сама виновата!». Глаза поймали силуэт его же тени, и в мыслях закрадывался вчерашний момент, когда он поймал своим взглядом тень, которая была на девушке, нет, не просто…. На лице умирающей, слабой, беззащитной девушки. Через всю эту тревогу тешилась лёгкая надежда в безнаказанность, хотя он то помнит, что читал в газетах о своём прошлом «похождении», что один пьяный дурак чуть было не взял на себя это убийство, а как оказалось — то расстреляли вообще не того, но какая тут разница? Главное, что он обошёл всё и вышел из воды сухим.
Дрожащие руки взяли кухонный нож и простой карандаш, а затем он словно ничего и не было, невозмутимо вспомнил о том, зачем пришёл в эту комнату. Провёл ножом по карандашу, пытаясь заточить его, и тут…. Тут снова в глазах она. Её хрип, вдруг всплыл в памяти, её изгибающееся юное тело, которое под ним билось, борясь за жизнь. Юные глаза, которые искали спасения во всём, что было вокруг. Руки, пытающиеся его оттолкнуть от себя. Её волосы, которые обречённо лежали на земле. Руки затряслись, и нож соскочил на палец, срезав кусочек кожи. На стол капнула кровь, и он чуть не выронил нож, от резкой боли и испуга. Глаза вонзились в капельки крови, и тут снова в его воображении вчерашняя юная безобразница. Он вспомнил её кровь, которая текла из нанесённых им же ран, а в ушах ужасающий предсмертный хрип. Он бросил нож и карандаш на стол и схватившись за голову, упал на колени. Из глаз ручьём текли слёзы, тело охватила дрожь, которая поволокла его на пол. Подобно этой несчастной девушке он готов был искать спасение, умирая в дебрях своей совести, которая пробуждалась в эти секунды. Руки вытирали слезы, которые текли из глаз, красные от плача глаза сквозь размытый, серый пейзаж городской квартиры вглядывались в окна, откуда виднелась дождливая улица. В мыслях была обреченность, словно его повалили на пол и над ним навис нож, который сжимал в руке разъяренный, озлобленный убийца, а он подобно беззащитной жертве ищет спасения, и вырывается из этих озлобленных рук, что норовят его приговорить. Бредовые мысли, которые вчера его заставили совершить то зверство, сегодня его душат тем страхом и сомнениями, которые его взывают к чему-то, о чём даже не догадывается — А что же я теперь могу поделать?! - ведь человек так хрупок и неповторим…. Ведь так легко оказывается оборвать чью-то жизнь, но невозможно потом ничего исправить. Глухой стон, который вырвался из его губ не услышал никто, но ему он вновь напоминал о вчерашней девушке. — Она ведь сама довела…. Она вынудила! — кричал он самому себе, оправдывая самого себя, но стоит ли напоминать, что теперь это просто разговор с совестью. Чем грозит такой свидетель как совесть? Да ничем, разве, что этот свидетель способен свести с ума…. Для него не было уже границ, которые бы его сдерживали от сумасшествия, к которому тянет наверное каждого. Когда человек ловит себя на мысли, что говорит вслух, пересказывая самому себе мысли, которые блуждают в голове. Или когда человек в порыве гнева бьет кулаком в стену, или швыряет тарелку в стену. Разве может разбитая тарелка сравниться с убитой девушкой?! Пожалуй, порыв один, лишь осколки разные, но и сравнивать такое порой уже зверство. А он, с трудом поднявшись, бежит в ванную, и перед зеркалом открывает холодную воду, надеясь умыться, но вдруг падает на пол, словно его кто-то толкнул и он повалился, и не может подняться. В квартире нет никого кроме него, но он ощущает чьё то присутствие, словно этот кто-то стоит над ним и хочет добить беспомощного, запутавшегося в своей вине и своих чувствах человека. Он бы и рад сейчас быть убитым, чтобы сбежать от этого ужаса, вычеркнуть навсегда из своей жизни убитых им и забыться так, словно ничего и не было. На него словно обрушился шквал, который состоял из тысяч разных эмоций, которые были словно отдельной личностью и каждая нашептывала ему своё. Тысячи голосов окружили его и он с трудом разбирал то, что до него хотят донести, сходя от этого с ума. Свернувшись на полу в ванной, крича душераздирающим криком, чувствуя ужасную головную боль и захлёбываясь слезами, он искал спасения в каждом клочке пола. - Нет! Я ведь не хотел! - всхлипывал он, пытаясь встать, опираясь рукой в стену, но резко соскользнул и вновь оказался на полу. - Я не хотел! - снова выдавил он из себя и чувствует, как в глазах всё покрывается рябью. Слабость достигла своего предела и он почувствовал, как сознание окончательно стало покидать его тело. Сквозь шум воды, что текла из крана, уходя в раковину, он слышал эхо, которое мешалось с его мыслями, и всё это терялось где - то вдали. Боль стала менее заметной и постепенно растворялась. - Я не хотел - снова повторил он и отключился.