Слабость в голосе его действительно могла выдать, ведь порой он и говорил правду столь боязно и столь застенчиво, что той правде нередко не хотели верить, после чего его обвиняли в том, что не ясно где он лжёт, а где говорит правду, нередко заставляя его откровенно врать, и когда вновь правда вскрывалась, его вновь обвинили во лжи, и позорили, забывая, что сами вынудили его на это. Ложь часто влечёт за собой другую ложь, и он это знал как никто другой, потому что часто она опоясывала его и он запутывался в ней как в паутине, и просто не мог из неё выбраться и с каждой новой ложью, он сам чувствовал, как между ним и миром растёт пропасть. Он догадывался, что придя на работу, он выслушает целую речь о своей никчемности, что он лентяй, да ещё и требует выходные. Подобное бывает каждый раз, и это было привычным. Вечером ему будет нужно ехать на железнодорожную станцию, чтобы встретить жену и детей, и у него целый день, чтобы выдумать почему он не пошёл на работу, хотя здесь всё гораздо проще, ведь жена просто не даст ему сказать слова, а начнёт кричать ему какое он ленивое ничтожество, и о том, что он просто ищет отговорки, чтобы не работать. Короче здесь всё гораздо проще. Разговор с начальством был коротким, однако довольно напряженным. Начальник показал и своей интонацией и своими словами, будто ему не хочется с ним говорить и будто ему совсем плевать выйдет он на работу, или нет. Просто решил с издевкой припугнуть его. - Алексей Павлович, я сегодня не смогу быть на работе - начинал он нудным, дрожащим голосом разговор. Сквозь шум в трубке было слышно напряженное дыхание начальника и молчание. - Алексей Павлович - ещё раз сказал он. - Да! Кто это? - переспросил недовольным голосом начальник. - Это Ризченко! - трусливо ответил и резко замолчал. - А, Ризченко?! Что у тебя опять?! - сквозь помехи услышал обозлённый голос начальника. - Меня сегодня не будет на работе - ответил волнующимся голосом и замешкался, пытаясь собрать мысли до кучи. - Ясно, у тебя как всегда! Придёшь расскажешь! - сказал возмущённо начальник. - Хорошо, я наверное завтра буду! - ответил он уже более спокойно начальнику. - Смотри, а то уволю! - перебил его начальник и повесил трубку. Понятно, что увольнять его пока никто не собирается и это всего лишь издёвка. К подобному он уже привык и совсем не обращал внимания, лишь где-то в глубине души ему было неприятно и больно осознавать, что фактически каждый может над ним издеваться и не стесняясь говорить ему в глаза всё, что вздумается, не заботясь о том, что ему будет обидно, или неприятно. Он боялся показывать свои эмоции и очень мало разговаривал, ввиду излишней стеснительности и не конфликтности. Боль, которая селилась где-то в глубине души часто отдавалось звоном в ушах и бывало вырывалось в нервный срыв, или вовсе вспышку гнева, которая как правило длилась несколько минут и после этого он успокаивался. Но в уме каждая обида оставляла осадок, который не забывался. Порой набрасывался шквал вопросов к самому себе : "Почему все просто не могут оставить меня в покое?!" - часто спрашивал он себя. Может быть даже и не себя, а обращался к какому-то высшему существу, Богу, или высшему разуму, который по его мнению движет этим миром. Кто бы он не был, он явно издевался над ним, и не собирался оставлять его в покое, а явно решил добить его. Он не считал это существо благим, а мысленно часто указывал на его властность. - Был бы благим, разве позволил бы тому убийству?! - вопрошал он к тому самому высшему разуму. - Ведь я убил лишь потому, что меня довели! Это убийство совершено тобой! - думал он. Он не понимал, за что к нему столь сильная всеобщая ненависть. Ведь до этого он не причинил никому ничего плохого. Он очень хотел нравиться людям, старался угождать, но вместо благодарности им начинали пользоваться и вообще садиться на шею. Да, с одной стороны он видел, что нужно уметь давать отпор, но не понимал для чего весь этот спектакль, где обязательно слабый будет страдать, а сильный будет издеваться. Он не понимал, как можно смеяться над чьими-то страданиями, да и для чего?! Он был слишком слаб и чувствовал, как просто морально умирает, и это убийство совершенное им одна из ступеней его растленности и деградации. Каждый день он старался отвлечься, но ему не давали прийти в себя, а постоянно держали в напряжении. Кто-то это делал просто от собственной глупой жестокости и мнимой надменности, а кто-то действительно получал удовольствие, видя, как человек ломается и идёт к безумию. Он чувствовал это каждый раз идя на работу, находясь на работе, и возвращаясь домой. Жаль, что в момент издевательств никто не думал, что в этот момент рождается зверь, и осколками этого будет кровь людей, возможно их близких, а может даже и их самих.