На руки снова накрапывает дождик. Становится зябко и першит в горле. Немного чувствуется, как закладывает нос, а вместе с тем ощущается слабость. Мелкие капельки изредка попадают на руки и волосы. Пыль с дороги поднимает ветерок, волоча опавшую листву и унося её под лавку. Он поправил очки и скучающе смотрит на снующих мимо него людей. Небо снова затянуто тучами, и вечерний парк постепенно становится темнее. Воздух наполняет свежесть и лёгкость, с примесью прохлады. Он немного сгорбился и снова стал массировать висок, чувствуя как его опять настигает головная боль. Мимо медленной усталой походкой, шоркает какой-то старик с папиросой в зубах. Бедолаге не хватает сил поднимать ноги и он ворчливо волочет ноги по земле, слегка хромая на одну ногу. Неприятный дым будто нарочно врезается в его нос и он чувствует, как головная боль усиливается. Старик сжимает в руке свёрнутую газету и делая по несколько шагов, останавливается и кряхтит. Чуть дальше видно нескольких школьников, которые идут очевидно со школы и о чём-то разговаривают, весело хохочут и порой спорят. Звонкие голоса колеблются и растворяются в воздухе. Он обратил на них внимание и внимательно смотрит на них, провожая взглядом, даже не заметив, как на лавочку возле него присел тот старик, закуривая вторую папиросу. Шелест газеты и вновь этот гадкий запах папиросы ударит его в нос, так, что он уже постарается закрыть нос рукой. - Так - так - так! - сварливо скажет старик и начнёт читать газету. Его хриплое дыхание мешается с тяжёлым папиросным дымом. Он отворачивается, стараясь не дышать дымом, прикрывает нос, и уже это начинает его раздражать. - Хм - удивляется чему-то старик и вдумчиво читает. Спокойно посидеть на свежем воздухе ему явно не удалось и он раздражённо встает с лавочки и быстрой походкой уходит. Уже моросит дождь, слышен шум усиливающегося ветра, и вновь ноздри щекочет запах приятной свежести. Мимо проходит девушка лет двадцати с собакой на поводке, и так он углубляется в парк, где по крайней мере есть свободные лавочки и ему теперь удастся отдохнуть в одиночестве, где вероятно не появится очередной любитель покряхтеть сам с собой и покурить. Вдали где-то слышен гимн СССР, который врезается в уши и он невольно стал тихо подпевать, ощущая как вновь стало подниматься его настроение. - Откуда доносятся эти слова? - подумал он и стал оглядываться, в надежде увидеть. Вокруг лишь снующие люди, моросящий дождь, да и гимн уже затих. Он посмотрел на часы и увидел, что время доходит до пяти, а в шесть приезжает семья и их нужно встречать. Совершенно нет никакого настроения идти до вокзала, да и погода ухудшается, но деваться некуда и он нехотя встаёт с лавки и направляется к выходу из парка. Слышатся бурные споры двоих собутыльников, которые сидят на одной из лавок, и бурно обсуждают политику, рассказывая друг другу что-то, порой переходя на крик. - Так это когда было?! - выкрикнул полупьяный мужик, махая рукой, между тем поднимая другой рукой гранёный стакан. - А сейчас так у нас сколько танков, а? - снова выкрикнул он. - Та у нас вся военная мощь - сказал второй и опорожнил стакан. Типовые тунеядцы снова обсуждают политику. Подобное встречается почти в каждом дворе. Туповатые, вшивые, вечно выпившие алкоголики сидят то на лавочках, то на ступеньках в подъездах, выпивают и говорят о величии армии, всю жизнь считая себя в запасе и готовы идти на войну, хвалясь тем, что победили фашизм "попьяне". Он избегал подобных собеседников, потому как не пил. У него были товарищи подобного рода, которые любили завести типовые разговоры о политике, где обливали грязью власть, и хвалили армию, словно всю жизнь провели на войне и имеют какое-то отношение к тому, что происходит. На языках многих события Афганистана, и каждый полупьяный собеседник заплетающимся языком даёт всему оценку и что-то комментирует, хотя на самом деле далёк от этого.