Дом, в который так бесцеремонно вломился Петр, принадлежал члену партии, да и активисту к тому же. Доказательства, следы, да и всё, что указывало на вину активиста сейчас вообще никто не собирался рассматривать. Лишь днем вчера отпустили Кравченко, и взяли в разработку хозяина того дома.
На похороны к девочке приезжали из газеты. Маленький городок буквально закипал от происходящего и, наверное, из каждой кухни доносились разговоры о несчастных родителях и бездействующей милиции.
Интеллигентный мужчина, который был хозяином этого дома явился в отделение, но ничего существенного от него добиться не удалось. Говорил медленно, вдумывался в вопросы, порой переспрашивал. Говорил на украинском, порой переходил на русский, но отвечал весьма понятно. Постоянно поправляя очки, он лишь говорил о проститутках, которых водил в этот дом, и о том, что не слышал ни о каком убийстве. – Откуда там детские колготки и трусики? – спросил Пётр. – Не знаю, може хтось без мене заходыв? – ответил мужчина, глядя в пол и поправляя очки. – Вы совсем ничего не понимаете? – уже более напряженно спросил Пётр. – Какие проститутки?! Кто подкинул?! – вновь спросил Пётр. Мужчина молчал, затем поднял глаза и вновь ответил: «Нащо мне убываты девочку? Я люблю детей, я виноват тики в том, шо этот дом мой?».
- Евгенич! – раздался голос из-за двери. Дверь приоткрылась и в кабинет вошёл щупленький милиционер. – Что ещё?! – нервно спросил Пётр. – Зайди к Петренко сейчас! – ответил милиционер. – Через минуты десять зайду – ответил Пётр. – Уже просят зайти, там начальство собралось! – не отступал милиционер, проходя по кабинету. – Посиди с этим, я сейчас приду! – вставая, сказал недовольным голосом Пётр и направился к выходу из кабинета.
Просторный кабинет, с двумя столами, длинным столом и простым кабинетным, которые расположены букой «Т». За столом сидело несколько людей в гражданском, во главе стола сидел полковник, с надменным взглядом, смотрящий на Петренко. Очевидно они приехали по поводу этого громкого дела, которое взбудоражило область, и как раз по поводу партийного активиста, который сидел в кабинете Петра. Пётр будто провинившийся хулиган, которого вызвали в кабинет директора, с поникшим видом, входил в кабинет и так и замер перед дверью. Один из людей в гражданском был весьма узнаваем. Второй секретарь обкома, который здесь бывал не однажды. Второй был первым секретарем городского комитета. Они с важным видом смотрели на полковника, пока тот что-то рассказывал, поглядывая на дверь, в ожидании.
Второй секретарь обкома поглядывал иногда на Петренко, будто хотел что-то спросить.
- А вот и он! – сказал с улыбкой Петренко. – Здравия желаю – виновато произнес Пётр. Несколько секунд молчания, которое накаляло обстановку. – Ну, что ты стоишь там? Присядь! – оборвал тишину грубый голос полковника. – Пока никто тебя расстреливать не собирается – добавил полковник и перевел взгляд на Петренко, буркнув: «Согласен?!». – Так точно, товарищ полковник! – ответил Петренко.
Пётр медленно подошёл к столу и вновь замер. Он посмотрел на полковника, словно ожидая какого-то одобрения.
- Садись, садись – сказал полковник, и посмотрел на папку, которая лежала на столе перед ним. Пётр уселся и положил руки на стол, словно школьник за партой. – Об этом деле уже знает вся область! – напряженно говорил полковник, открыв папку. – Не сегодня, завтра будет знать вся страна – перебил секретарь горкома. – Согласен, ситуация катастрофична – добавил полковник. – Вы допрашиваете у себя в кабинете партийного деятеля, Петр Евгеньевич? – подключился второй секретарь обкома.
- На каком основании честный человек, член партии оказался в качестве подозреваемого? – снова обратился мужчина. – В его доме обнаружили – попытался ответить Пётр. – Как вы оказались в его доме? – перебил его тут же тот же мужчина. – А может кто-то так же, как и вы проник в дом честного человека и там убил бедную девочку?! – добавил секретарь горкома. – Тихо, тихо, товарищи! – стал говорить полковник, успокаивая обстановку. – Нам нельзя поддаваться эмоциям, а нужно решить это недоразумение. – Как вы хотите его решить? – не отступал все тот же мужчина. – Мы не будем вступать в конфликт – более напряженно ответил полковник, и сделав глоток воды из стакана, продолжил: «Вы сейчас отпустите члена КПСС, извинитесь перед ним и продолжите работу». Петр молчал. То, что приедет партийное начальство и полковник они прекрасно понимали. Столь резонансное дело не могло обойти внимание партии. Другой вопрос, почему какой-то активист, вызванный на допрос, послужил такому противоречию, и чем вызвано такое бесцеремонное вмешательство? Почему спустя двадцать минут после начала допроса сюда заявился полковник и представители обкома? Неужели если следующий подозреваемый окажется членом КПСС, сюда вновь заявится половина области и будет плевать на объективность.