– По-вашему член партии не может быть насильником и убийцей априори? – вклинился Петренко, заступаясь за подчиненного. – Вам кто-то это сказал? – сквозь зубы произнес полковник. – Нам не нужны разногласия – продолжил он. – Хорошо, мы сейчас же выпустим его и продолжим искать преступника – ответил Петренко.
- У вас ведь есть ещё один подозреваемый?! Кравченко кажется? – спросил уже более спокойно полковник, водя пальцем по буквам на одном из листов. – Так точно! – ответил Пётр. – Очень хороший подозреваемый, что вам не нравится? – вновь спросил полковник. В происходящем чувствовался абсурд. Складывалось ощущение того, что сейчас будут хватать первого попавшегося и сажать даже без суда и следствия. – Товарищ полковник, я конечно с уважением отношусь и к вам, и к товарищам из обкома, но мы не можем брать Кравченко без каких-либо улик – с настороженностью и волнением в голосе ответил Петренко, щурясь, будто чувствуя гвалт, который вот-вот на него посыплется.
- Ну естественно – протянул полковник с ухмылкой. – Вы должны найти улики – добавил он. – Вам просто не нравится Кравченко? – спросил Пётр. – Мне перестаете нравиться вы! – вдруг его оборвал грубый, надменный голос второго секретаря обкома. – Я сюда приехал не для того, чтобы пререкаться с вами! – снова добавил он. – Вы вламываетесь честным людям в дом, вызываете их как бандитов повестками и ждёте, что мы будем на это смотреть?! Полковник, отстрани его от этого дела и назначь компетентного следователя! – вновь крикнул второй секретарь.
- Товарищ секретарь, я прошу вас – вновь вступил в разговор полковник. – Я знаю Петра с очень хорошей стороны и не хочу вмешиваться в работу следствия, но хочу внести корректировку – закончил полковник и снова налил воды. – Вы может быть действительно хотите передать дело кому-то? – спросил полковник, снисходительно посмотрев на Петра. – Дело не простое и возможно вам будет лучше просто понаблюдать?
- Вы хотите меня отстранить? – растерянно спросил Пётр. Затем он посмотрел на Петренко и продолжил: «Этот несчастный Кравченко вышел из тюрьмы, женился на женщине с ребенком, она вторым беременна». – Я бы не хотел этого, но я хочу скорейшего финала этой вздорной истории и готов поручить это дело более опытным товарищам из области – стал объяснять полковник. – И думаю, товарищи из партии меня поддержат. Ведь так? – спросил он. Секундная тишина и полковник, закрывая папку, стал разъяснять: «Я не отстраняю вас, но возглавит это дело с завтрашнего дня более опытный оперативник, а вы сможете вместе с ним вести это дело, заодно сможете поучиться чему-то». После этих слов наступила полная тишина. Петренко посмотрел на Петра и с понимающим видом, просто молчал. Очевидно, это решение было принято ещё до разговора и вполне возможно, что не было лучшей ситуации, что именно таким образом всё расставить. – Товарищ майор, к вам завтра приедет один из опытнейших следователей…. Думаю, что вы сможете найти с ним общий язык – процедил полковник и встал из-за стола. – Так точно – ответил Петренко.
Утром в кабинете Петренко уже собрались все сотрудники отделения, встречая помощь из области. Обстановка не была накалена, но чувствовалось волнение, которое исходило от каждого. Понятно, что дело разрабатывалось не идеально, были пробелы, но обычно это не так остро воспринималось. Чувствовалась тревога, какая-то непонятная суета, когда в кабинете Петренко сходятся все сотрудники, и о чем-то шепчутся. – Приехал! – сказал кто-то из сотрудников, глядя из окна на только что подъехавшую Волгу. Опытный оперативник капитан Филатов представительно сидел по правую руку от Петренко и выслушивал всё, что удалось наработать Петру. Он будто вникая листал все записи, которые лежали в папке, кивал, и порой вдумчиво уходил в себя, что-то обдумывая.
- Нужно сегодня же снова всех опросить! – стал говорить Филатов. – Нужно опросить всех продавщиц магазинов, которые там, вблизи, нужно опросить всех учителей – подчеркивал он, иногда заглядывая в папку. – Кравченко мы не отбрасываем, и продолжаем разрабатывать, в том числе и его! – закончил он.