Покончив с этим, я с чистым сердцем возвращаюсь к тому понедельнику, когда Миша, сидя в лаборатории, корпел над своими журналами и в то же время дожидался момента условленной еще в субботу встречи с Костей. В назначенный час он спустился на первый этаж, – в коридорах было пусто: как и предполагалось, большинство ниикиэмсовцев уже разбежалось по домам – так что Миша подошел к двери склада никем не замеченный. Сквозь щелку чуть приоткрытой двери пробивался электрический свет – значит Костя уже здесь. Распахнув двери, наш Ватсон шагнул через порог и поздоровался. В комнате был не только Костя, но и уже знакомый нам Олег.
– Здравствуйте, сыщики! – бодро приветствовал их Миша. – Уже за работой? Ну и как успехи? Накопали чего-нибудь?
Он считал, что теперь они могут считать себя знакомыми, и легкий оттенок фамильярности в общении не повредит – излишне официозный тон был бы, как ему казалось, неестественным, и как раз он мог бы возбудить у Олега нежелательные подозрения.
– Трудимся. Рано еще об успехах рапортовать. – ответствовал ему Костя и так же непринужденно поздоровался (похоже, он был согласен на выбранную приятелем манеру общения – на равных, открыто, но без признаков какой-либо близости). Олег тоже невнятно промычал что-то приветственное. Он, по-видимому, посчитал Мишу равным по рангу своему непосредственному начальнику и к обоим обращался с оттенком почтительности, стараясь держаться на заднем плане и не брать на себя инициативу.
– Что будем искать? – бодрым голосом осведомился Миша, продолжая держаться принятого тона.
– Поглядим. Осмотримся. И… главное, нам надо забрать на анализ все пищевые продукты из этой комнаты. Раз есть подозрения – надо проверить для порядка. Давай, Олег, доставай бланки – не будем тянуть с этим.
Молчаливый стажер безропотно выудил из принесенного портфельчика несколько бумажек и уселся за стол, на который Костя шустро выставил немногочисленные «пищевые продукты», обнаруженные им на висевшей слева от стола полочке. Не забыл он заглянуть и в холодильник, откуда извлек сверток в полиэтиленовом пакете и почти израсходованную пачку масла.
– Так. Пиши: следственная группа в составе… и так далее …произвела выемку… короче, сам соображай. Если что непонятно, спросишь.
– Адрес полностью указывать?
– А как же! Номер комнаты знаешь? …Тринадцатая, между прочим, комнатка-то.
Олег усердно корябал всё это в своем «Акте выемки…» (или как он там назывался), поминутно встряхивая свою не желавшую исправно подавать чернила авторучку, а Костя несколько выждав, стал диктовать ему перечень изымаемых материалов.
– Первое: сахар-песок в фаянсовой сахарнице – одна штука. Ты поубористей пиши, чтобы… раз, два, три… семь позиций вошло. …второе: сахар пиленый в начатой фабричной упаковке…
Далее следовали:
3. Кофе молотый (начатая пачка) – 1 кор.
4. Кофе растворимый (начатая банка) – 1 шт.
Эта позиция была удостоена особого внимания и сопровождалась Костиным комментарием: Надо же как ваши кладовщики живут. Дело в том, что в то время растворимый кофе был еще малодоступной новинкой, и Мише, например, только один раз удалось его попробовать в гостях у зажиточных родительских знакомых. Нина, по-видимому, тоже высоко ценила этот редкий и дефицитный продукт – банка стояла на полке на заднем плане и была скрыта за стоявшей перед ней посудой.
5. Соль (белый кристаллический порошок) в стеклянной баночке из-под майонеза – 1 шт.
6. Бутерброды с маслом и докторской колбасой – 2 шт. (сии пищевые продукты были извлечены из полиэтиленового пакета и после внешнего осмотра и обнюхивания возвращены в исходное состояние).
7. Сливочное масло («Крестьянское», начатая пачка) – 1 шт.
На этом перечень завершился, и Костя отправил стажера за вахтершей: Пусть подойдет. Второй понятой будет. Скажи: буквально на пять минут… Не задержим ее.
Пока Олег отсутствовал, Холмс проинструктировал своего Ватсона:
– Мы тут долго не задержимся. Оденешься и выходи – я тебя за углом подожду. Провожу до автобуса. Ты как?
– Лады. Я быстро. А что тут искать-то будем?
– Откуда же я знаю. Может, на что и наткнемся. Ты мне главное скажи: могло здесь быть что-то ценное? Всё же не стоит эту линию вовсе из вида упускать.
– Не думаю. По-моему, ничего здесь не найдешь. Если какой-то ценный реактив, то его заказывает конкретная лаборатория – уже есть человек, которому он нужен и который уломал начальников его купить. А потому ничто ценное здесь лежать не будет, его сразу же заберут, как только оно появится на складе. Никто рисковать не будет – а вдруг его какой-нибудь жук успеет перехватить. Здесь всякая ходовая дребедень, которая расходуется в больших количествах или случайно залежалась – кислоты, щелочи, соли, органика – копеечное всё. Это всё – копейки, для института я имею в виду. Десять там, двадцать… ну пятьдесят рублей. Если чего за двести закажешь, так еще походишь, упрашивая. Короче, не должно быть тут ничего.