— Это к тебе вопрос, — заметил Линдон. — Выясняй. Только без шума. По словам Эмди, они будут отсутствовать неделю.
Он развернулся и зашагал к шахте.
Берини продолжил путь. Это могло что-то значить, а могло и не значить. Линдон придает происшествию особую важность — и не только потому, что власть над роботами просочилась у него сквозь пальцы. Тот, кто распоряжается роботами, распоряжается и жизнью всей общины.
Только Эмди это ни к чему: все их жизни и так у него в руках. Как врач, он мог бы уничтожить всех за пару недель какой-нибудь заразой. Но он этого не сделает именно потому, что он врач.
Организаторы экспедиции сознавали, какой властью будет обладать Эмди, и тем не менее отправили его сюда. В голове у Эмди знания полудюжины специалистов; его не заменишь парой человек со специальным оборудованием. И не случайно здоровье людей доверили роботу, а роботами занимался человек.
С другой стороны — сейчас это равновесие нарушено. Берини думал об этом не в первый раз. Организаторы экспедиции не опасались Эмди. Но ведь на кону стояли не их жизни.
И еще — Эмди определенно не так глуп, чтобы тратить рабочую неделю пяти роботов на проект, который, если и окупится, то через много-много лет.
Берини вышел к залу собраний — самому большому зданию Марса. Снаружи — ничего особенного: ради защиты от холода его по самую крышу заглубили в землю. Здесь, кроме всего прочего, размещалось марсианское правительство. А Берини был полицейскими силами этого правительства и командующим армией, возникни у них нужда в армии.
Он вошел в комнату, где хранились протоколы. Записи о родившихся и умерших, хотя последних пока не имелось и — в данный момент это было важнее — полный инвентарь имущества. Много часов спустя Берини сдался, поняв, что работа ему не по силам.
Сколько металла и взрывчатых веществ потребовалось на сооружение основной шахты? И сколько строительных материалов пошло на поселок? Зависит от того, кто и как их использовал. Отчетность велась не столь подробно, чтобы определить, какое снаряжение могли взять с собой пять роботов. Знай он, как они снаряжены, Берини мог бы предположить, чем занимаются.
Оставался еще один вариант — проверить наличные остатки. От этой мысли он тоже отказался. Невыполнимо.
Но это не значило, чтоб способов нет. Берини прошел в свой крошечный кабинет. Его значение не соответствовало размерам. Здесь хранился арсенал колонии — маленький, но и поселок был не велик.
Берини выбрал компактное оружие, которое легко скрыть на себе. Рабочий робот больше и сильнее человека, но и эта карманная ракетница его остановит.
Он закрыл за собой дверь кабинета. В дальнем конце зала собраний смеялись играющие дети. Здание было предназначено и для детских игр — что особенно необходимо долгими марсианскими зимами.
Игра прервалась, когда в круг шагнул Эмди. Робот легко подхватил одного мальчишку, усадил к себе на плечо. Малыш восторженно завизжал, потом зашептал что-то Эмди на ухо. Остальные рвались занять его место.
Берини вернулся домой. Эмди любят — тут сомнений нет. И откуда ему знать, сама зародилась это любовь, или стала результатом обдуманных усилий.
С женой он болтал о пустяках. Между прочим, заговорил об украшениях к празднику и, обсудив эту сложную проблему с женой, вызвался потратить несколько дней, чтобы подыскать подходящие среди марсианских растений. Жена приняла его предложение.
В эту ночь он плохо спал. Пять дней на поиски роботов и ледяная пустыня, в которой их придется искать.
Берини выходил в тундру каждый день. Шансов было не много, но ему-то всего один и требовался. Он без труда засек бы роботов с вертолета, да только вертолета у общины не было и не будет еще много лет. Приходилось на своих двоих обходить пустынную выветренную равнину.
Конечно, искал он под другим предлогом, и каждый вечер возвращался домой с охапкой мелких узловатых кустиков. Если Эмди заметит его неожиданный интерес к пустынным местам, у Берини найдется оправдание не хуже других. Надо было прежде всего избежать подозрений и добраться до роботов, опередив Эмди.
Следы Берини находил, но самих роботов увидел только вечером четвертого дня. Он нес на спине большую, но легкую вязанку «елок», когда заметил вдали движение по сухому руслу.
Первым делом ему пришло в голову окликнуть беглецов. Вторым — сначала подобраться к ним поближе. Второе было разумнее, так он и поступил.
Берини застыл на месте, не выпуская из виду торчащих над завалами камней макушек. По меньшей мере двое — могло быть и больше, в неверном свете трудно судить. Он рискнул бы выстрелить, но робот с пробитой из ракетницы головой уже ничего не расскажет. А остальные успеют сбежать.