Пока вспоминал последние события, чуть не прослушал слова служилого, который внезапно их бросает:
— Скоро, парень. На Воробьевых горах, прямо в царском дворце учёные ребята расположились. Но говорят, там хотят со временем целый городок построить.
— А почему горы Воробьиные? Там что, воробьёв много? — спрашиваю с интересом.
— Да вроде нет, — отвечает стрелец слегка удивлённо. — Хотя, может…Кажется нескольких точно видел. Вот ты учёный, думаю и разберёшься (на самом деле название «Воробьёвы горы» связано с именем села Воробьево, которое существовало здесь с начала XIV века, в свою очередь, само село было так названо по имени его первоначальных владельцев — бояр Воробьёвых).
Вот, наконец, и Кремль проплыл мимо — громадный, каменный, со стенами выше самой высокой сосны в нашем лесу. Башни же крепости, словно великаны, что сторожат столицу от неприятелей. Стрелец махнул рукой куда-то вправо, к мосту через реку Яузу. Перешли. И сразу стало как-то просторнее, тише. Дома другие — аккуратнее, некоторые даже в два этажа, с островерхими крышами. Совсем они не похожи на наши избы в деревне. Под ногами здесь тоже не земля, а брёвна — мостовая. Кое-где, правда, совсем разбита, — в грязи по щиколотку. Обхожу лужу за стрельцом и чуть не цепляю телегу с сеном! Ух, опасно! Их здесь, телег, возов — не счесть. Скрипят, гремят, возчики кричат на лошадей, брань такая, что уши вянут. Наконец, проходим Земляной вал. Странное название. Здесь же и не вал по сути, а огромные деревянные стены, высотой почти в 3 сажени (1 сажень — 2 метра 16 см), простирающиеся на много вёрст вдаль. Думаю про себя, это сколько же дерева на неё извели. Тут же начинаю считать и вдруг осознаю, что на тысячи домов хватит. Богата Москва и сильна! Гордость за неё переполняет. За городом же поспокойнее стало, но люди всё равно шли и ехали: кто в столицу, а кто из неё…А путь после оказался совсем близкий. Около 3 вёрст (1 верста — 1066,8 метра) по хорошей дороге, и мы незаметно доходим.
Стрелец останавливается у ворот, невысоких, но крепких, из тёмного дуба. За ними виднеется здание, от которого у меня дыхание перехватывает. Я ожидал чего-то казённого, сурового, а передо мной стоял…будто оживший терем из сказки, которую бабка на печи рассказывала. Деревянный, двухэтажный, весь резной! Окна большие, слюдяные, поблёскивали в косых лучах солнца. Крыша — высокая, островерхая, крыта тёсом, как чешуёй. И хоть краска кое-где облупилась, видно было — строили с душой, не для простого житья, а для важных господ. Царская резиденция! Вот оно, место, где сбываются мечты.
Служивый шагнул к воротам, перекинулся парой слов с караульным, тоже стрельцом и показал бумагу. Тот кивнул, глянул на меня, и в его взгляде, несмотря на весь мой неказистый и юный вид, не было ни насмешки, ни злобы.
— Ну, паренёк, считай, что прибыл, — мой проводник хлопнул меня по плечу, отчего я чуть не подпрыгнул. — Дальше сам. Держись, не робей. Государь в тебя верит. — Он махнул в сторону здания, а сам развернувшись, зашагал обратно, и его красный кафтан вскоре растворился в пыльной дорожной круговерти.
Я стою один у ворот и не знаю, что мне делать дальше. Только думаю обратиться к скучающей охране за помощью, как вдруг меня окрикивает парень, почти мой ровесник. Лицо его открытое, с живыми, любопытными глазами. Определить, кто он по положению казалось делом невозможным, — одет просто, но опрятно. Добротная рубаха, порты (штаны) и обычные сапоги на мгновение поставили меня в тупик.