– А у меня мурашки по коже, – Локи усмехается и присаживается на корточки, трогая воду пальцами. И, легко оттолкнувшись рукой, спрыгивает вниз.
И Тор со стыдом понимает, что это он навоображал себе невесть чего. А младшему просто было холодно. И никакого намека в его движениях не было.
– Так что ты там говорил о детстве? – маг вдруг оказывается непозволительно близко. Так близко, что кровь приливает к лицу.
Но Тор повторяет. Хрипло, путаясь в словах:
– В детстве... мы зализывали друг другу ссадины. – И добавляет:
– Когда были совсем маленькими.
Проклятая магия! Как Локи удалось сделать это с ним?!
– Давай. – Бог Безумия протягивает руку. – Как в детстве.
– Ты свихнулся! – Тор отшатывается. Недостаточно быстро. Цепкие пальцы ловят за плечо, оставляя на месте.
– Свихнулся как раз ты, братец, раз заговорил, – тут Локи делает издевательскую театральную паузу, а потом, намеренно растягивая слова, продолжает, – о нашем детстве. Делай, о чем сказал. Иначе я сделаю больно.
– Забываешь, с кем говоришь! – взрывается Бог Грома. – Я же тебя...
– А что ты меня? – Бог Безумия жестко подцепляет Тора за подбородок. – Что ты мне сделаешь без своего молота?
– Мне не нужен молот, чтобы показать тебе твое место! – громовержец откидывает от себя руку брата.
– А так? – Локи как-то нежно проводит пальцами по щеке Бога Грома, плавно перемещаясь к губам.
И тело пронзает волной боли. Безумной, захлестывающей, словно цунами! То, что Тор чувствовал там, в зале, – и близко не стоит с тем ощущением, что буквально скрутило тело.
– Это – в Мидгарде называют электрическим током, – маг убирает вдруг пальцы, а вместе с ними исчезает и боль. – Как твои молнии. Больно, правда?
– Откуда тебе знать? – громовержец едва проговаривает слова онемевшими губами. Способность двигаться возвращается медленно.
– Вода – хороший проводник. – Локи улыбается. – Я чувствовал то же самое.
Бог Грома вздрагивает.
Насколько же безумным надо быть, чтобы вот так вот осознанно причинять боль себе?
– Ты сошел с ума. – Вердикт.
Локи смеется, запрокидывая голову. Ни с того ни с сего. Как безумный. Звук эхом разносится в пустоте.
В голове будто что-то щелкает.
Тор подшагивает ближе, берет его ладонь в свою и касается языком кровящих ссадин.
Смех обрывается. Локи захлебывается им, вздрагивает. Но молчит.
А Бог Грома вдруг очень четко вспоминает, как слизывал кровь с нежной кожи младшего. Сколько ему тогда было? Не больше семи? Разбитая коленка была для них тогда трагедией вселенского масштаба. Но Локи не плакал. Смотрел огромными зелеными глазами. И Тор не выдержал тогда. Опустился на колени и сначала просто поцеловал ссадину. В ранке была земля. И он слизнул ее. Прошелся языком, слизывая и грязь, и кровь. Локи хныкнул удивленно. Но Тор только велел брату потерпеть.
«Все скоро будет нормально».
Так он сказал младшему?
Нормально... Если бы.
Если бы это было нормально – то сейчас бы не вспомнилось.
Почти счастливые воспоминания стираются из памяти.
– Все будет нормально. – Вдруг говорит Локи. – Так ты и сказал.
Тор молчит.
Кровь брата жжет губы. Она солоноватая, холодная. То, что происходит сейчас – кажется бредом. Безумием, которым наполнены зеленые глаза младшего.
– Ты такой правильный, братец, – Локи вдруг отдергивает руку. – Безумие – не безумие, правильно – неправильно. Джейн твоя...
Маг осекается, зло щурится, словно вглядываясь в самую душу. А потом резко разворачивается и плывет к краю. Вылезает, методично наступая на каждую ступеньку лесенки. Едва заметно поводит плечом, возвращая себе одежду.
И издевательски советует:
– Не сиди долго в воде. Это вредно.
И испаряется, исчезая в едва заметном искажении.
А Тор еще долго меряет гребками бассейн. Вода забирает неудобные мысли, снова делая все простым и понятным.
_____________________________________________________________________
30 Seconds To Mars – Fallen
Chapter II
К вечеру Тор все же решил последовать совету брата и прогуляться по всему огромному зданию, вооружившись тем подобием путеводителя, что нашелся в библиотеке.
Красных зон было не так уж и много: подвал, половина первого этажа и несколько квадратов, разбросанных по всему зданию.
Тора это удивило. Локи всегда был собственником. С чего бы вдруг такая щедрость? Или младший хотел, чтобы Тор видел все это?
***
Темные, цвета засохшей крови, ковры скрадывают шаги. Естественно, ничего интересного, кроме прекрасных видов из окон, Бог Грома не нашел.
Пусто, тихо, чисто.
Пару раз встречались тут же сгибающиеся в униженных поклонах рабы. Они не смели даже поднять голову, не то что взглянуть в глаза. Это были уже не люди, а жалкое их подобие.
Тор проходит мимо них с содроганием, пытаясь не думать о том, что все это сотворил его брат.
И вздрагивает, резко оборачиваясь. Тишину что-то нарушило. Какой-то странный звук. Глухой, будто идущий из-за двери. Будто болезненный стон.
Бог Грома настороженно прислушивается, пытаясь понять, откуда именно идет звук. Толкает наудачу первую дверь справа и замирает.
Это Локи.
Локи, с остервенением вбивающийся в наспех связанную брючным ремнем, избитую до потери человеческого облика, девушку. Его пальцы жестко вцепились в длинные светлые волосы несчастной, и Бог Безумия периодически оттягивает ее голову назад, словно пытаясь причинить девушке еще большую боль. Хотя... Почему пытаясь?! Локи именно это и делает. Дергает длинные пряди, едва не вырывая.
И механические глубокие движения. Маг поленился даже полностью раздеться. Спущенные до щиколоток штаны, расстегнутая рубашка...
И только теперь Бог Грома поднимает глаза, чтобы увидеть лицо брата. И понимает, наконец, что не так.
Кожа у него синяя, испещренная йотунскими узорами. Глаза прикрыты, губа прикушена, словно ему... хорошо?
Боги!