– Да, вот так, старший брат, – голос Локи отравленным медом заливается в уши. – Просто чувствуй...
– Хочу тебя, – хрипло выдыхает громовержец, силясь понять, где Локи настоящий. Касается пальцами чужих губ, гладит... Подушечки тут же облизывает шаловливый юркий язык, внизу живота ожидаемо плескает очередной волной жара.
Бездна...
Легкий толчок, и Тор уже лежит на широкой постели, а к его груди приникает гибкое обнаженное тело. Ладони невольно оказываются на худых гладких ягодицах, Бог Грома притискивает брата к себе, грубо скользит ладонями по его спине, забирается пальцами в гладкую ложбинку меж ягодиц... И тут же понимает, что ласкает не брата, а проклятого двойника! Потому что Локи сжался бы, вздрогнув, вцепился бы холодными пальцами в плечи. Здесь же...
– Убери это! – просит Тор, отталкивая наглого призрака. – Локи...
– Это – то же самое, – чуть хрипловатый от сбившегося дыхания голос младшего доносится откуда-то слева. И Тор понимает, что пальцы, перебирающие сейчас его волосы – это и есть пальцы Локи. Бог Грома отчаянно вцепляется в них, стискивает в ладони.
– Даже больше, – Локи наклоняется к самому его лицу, а двойник вдруг сползает вниз и снова берет в рот. Мягкие губы обхватывают член так восхитительно крепко, что Тор, не сдержавшись, стонет сквозь зубы. – Видишь? – холодные губы младшего коротким мазком проходятся по щеке.
В ответ Тор одним рывком дергает его на себя и шепчет:
– Я хочу только тебя. Только своего брата в этой постели.
Локи замирает на секунду, а потом все вдруг исчезает. Бог Грома чувствует рядом с собой только Локи.
– Так ты хочешь? – в голосе младшего какая-то неуверенность.
Тор не отвечает. Он занят тем, что вслепую ласкает его тело подрагивающими от возбуждения пальцами. А потом Локи вдруг толкает Бога Грома на подушки, седлает его бедра и тянет его руку к своим ягодицам.
Тор послушно гладит сначала бедро, потом упругое полушарие, крадется пальцами дальше, проскальзывает меж ягодиц и вздрагивает, натыкаясь на что-то инородное.
Мидгардский пластик?
Локи сдавленно выдыхает и весь как-то сжимается.
– Когда ты успел? – хрипло интересуется Тор, гладя пальцами гладкое дно игрушки.
– Концерт с двойниками пришелся тебе по вкусу, – Локи едва слышно охает, когда Тор надавливает на дно. – Ты был занят.
– Зачем тебе это? – Тор слегка двигает игрушкой, по пальцам течет капелька смазки. Комнату окутывает дурманящий запах хвойного леса.
– Тебе нравится, – Локи вдруг утыкается носом в его шею. А потом просит: – вынь ее из меня. Медленно.
От этих его слов Тора прошибает сладкой судорогой. Он зачем-то пытается кивнуть и берется пальцами за края игрушки.
Локи напрягается, его пальцы еще крепче сжимаются на плечах громовержца. И тот с каким-то удовлетворением думает, что все идет так, как должно быть. Почему-то забывается даже отсутствие зрения. Тор просто не думает об этом. У него есть дела поважнее. Например, дрожащий в руках брат.
Тор успокаивающе гладит младшего ладонью по спине и медленно тянет скользкую от смазки игрушку. Она выскальзывает с трудом, Локи хрипло дышит, ерзает, сжимаясь, словно нарочно не желая отпускать.
От этой мысли у Тора пересыхает во рту.
– Отдай ее мне, – громовержец легко шлепает младшего.
Локи ахает, сжимается на секунду, а потом игрушка легко выскальзывает из его тела полностью.
– Вот так... – лихорадочно шепчет Тор, гладя пальцами мокрую от смазки приоткрытую дырку. А потом, чуть помедлив, проскальзывает внутрь сразу двумя. Это получается почти легко – Локи расслаблен. Он только тихо постанывает от особенно точных движений и трется возбужденным членом о голый живот Тора, пачкая кожу смазкой.
Бог Грома наощупь перекладывает брата на кровать, на спину, устраивается меж его разведенных ног, гладит бедра, колени, проводит ладонью по влажному от смазки члену. А потом нависает сверху и толкается, направляя себя пальцами.
Головка проходит почти легко, но только потому, что Локи не ожидал. Он тут же сжимается, впрочем, как и всегда, стискивает пальцами запястье Бога Грома. Но Тор и не спешит. Он замирает, давая понять, что не станет торопиться и шепчет младшему на ухо:
– Я не сделаю больно. Давай... Расслабься, слышишь?
– Ты прекрасно... – Локи тяжело сглатывает, – знаешь, что это непроизвольно.
– Знаю, – Тор мягко гладит ладонью его живот. – Тише...
Несколько движений, Бог Грома с наслаждением понимает, что касается лобком ягодиц брата. Локи, кажется, тоже это чувствует. Вцепляется худыми сильными пальцами в поясницу Тора и шепчет:
– Давай...
От этого его срывающегося шепота по коже бегут мурашки. Тор подхватывает младшего под спину и больше не сдерживается.
Комнату наполняют неприличные стоны, громкое дыхание, влажные шлепки... Смазки слишком много, она капает на простыни, одуряюще пахнет, кружа голову. А Тор вдруг понимает, что это просто в несколько раз усиленный природный запах самого Локи...
– Что же ты делаешь... – хрипит Тор, почти что грубо лаская брата рукой.
Тот не отвечает. Только дышит прерывисто, сладко вскрикивая на особенно глубоких точных движениях.
Когда Тор кончает, Локи привычно не дает ему отстраниться, сжимая ногами. А через мгновение и сам выгибается, пачкая свой живот и ладонь Бога Гром белыми каплями семени.
– Ни о чем не хочешь попросить? – тяжело дыша, интересуется маг.
– О чем? – сначала не понимает его Тор.
– Кое-что твое у меня, – Локи нежным каким-то движением проводит по векам Бога Грома кончиками пальцев. – Не хочешь вернуть?
– Мне все равно, – Тор перекатывается набок и крепко обнимает младшего. – Если ты будешь возиться со мной. Водить за руку, мыть...
Локи фыркает, а потом проводит ладонью по лицу громовержца, и через секунду Тор отчаянно трет слезящиеся глаза.
***
Они так и лежат до утра. Локи просто смотрит в потолок, а Тор гладит его холодные пальцы. И Богу Грома думается, что, возможно, когда-нибудь, руки у его брата станут теплыми.
Время все делает возможным. А впереди у них вечность.