Значит, все повторится и в этом году? Нет, невозможно. Среди падающих звезд и бокалов шампанского мелькали знакомые лица — Марио, Бруно, золовка, Тони, хозяйка-нацистка, сверкнул изумрудный глаз Миммо, застыв высоко в небе, словно светило над клубящимися облаками. Тоска не заметила, как очутилась на кухне перед холодильником, взяла открытую бутылку и снова легла, намереваясь допить ее в постели. Но в горло попало лишь несколько капель. Бутылка, которую она сжимала растопыренными пальцами, подобно тому как ребенок держит рожок, оказалась пуста. Надо же, когда это я успела ее выпить? Мигрень распространилась по всему лбу, и потому боль ощущалась уже не так мучительно. Она как будто расширилась, слегка покалывая во всех порах кожи, одна острая жгучая игла рассыпалась тысячей мелких и по-своему даже приятных. Бутылка бесшумно выскользнула на одеяло, потом на ковер; исчезла бесконечная вереница лиц; светящийся глаз Миммо тоже потух.
7
Детям, наверно, было хорошо с отцом и его новой подругой, потому что дни проходили и Тоска наблюдала у них все большее оживление: рыбная ловля на заре, ужины на террасе, несмолкающая музыка и веселые голоса по ночам. Наконец Тони позвонила, чтобы посоветоваться насчет своей кошечки. Возникли проблемы, о которых Тоска, конечно же, знает больше. Она тут же зашла посмотреть. Близился вечер, Джиджи с ребятами был на море, и женщины долго болтали о детях, о кошках, о любви.
Потерпеть неудачу в первой любви (тут Тони была абсолютно согласна с Тоской) — это, конечно же, огромная травма не только для кошки. Вон и у детей Джиджи, как поведала Тони, тоже, кажется, какие-то сердечные неурядицы.
А Лопатка, после того как ее первый раз выпустили, пропадала где-то несколько дней и вернулась дрожащая, припадая на одну лапу и с кровоточащей царапиной на мордочке. Тони рассказала, как ее киска не хотела притрагиваться к еде, часами сидела и зализывала раны в самом прохладном уголке, под окном, не отвечала ни на какие ласки и ужасно похудела. Иногда среди ночи они вздрагивали от жалобного вопля, похожего на детский плач. Все ее исстрадавшееся существо как будто настойчиво молило о помощи. Ну как тут не пожалеть? Джиджи снова открыл дверь, и Лопатка выскочила с дикой поспешностью. Тони с террасы наблюдала ее свидание с круглоголовым котом, ее ухажером. Лопатка зашипела, вздыбила шерсть, выпустила когти, и, когда тот набросился на нее, такой огромный, сильный, она пронзительно закричала, вырвалась и, ошалев от страха, вскарабкалась на олеандр. А потом плакала там, на верхушке, потому что уже не могла спуститься. Джиджи полез ее снимать, и она вцепилась зубами ему в руку.
Дома снова вела себя как дикарка, которую подобрали на улице: хозяев игнорировала, от еды и от игр отказывалась. И целыми днями либо спала, либо жалобно мяукала. Откроешь ей дверь, она спустится на один или два пролета — и назад. Выходя по утрам за покупками, Тони часто заставала возле дома этого садиста-кота; при виде ее он тут же удирал. Лопатка кричала, видимо от страсти, но ему отказывала.
Тоска и сама заметила на лестнице эротические метки, оставленные Лопаткиным любовником. Из-за этого пришлось удвоить дозу жидких дезодорантов при уборке в подъезде, а то, чего доброго, эта пуританская публика опять начнет устраивать скандалы.
Сейчас она подошла к Лопатке, притихшей в своем углу, наклонилась и что-то тихо сказала. Кошка не шевельнулась. С удивительной нежностью большие белые изуродованные артритом руки взяли ее за шкирку, пригрели, приласкали; Лопатка даже замурлыкала. Устроив ее у себя на груди, Тоска снова села рядом с Тони, явно уязвленной неожиданным предпочтением, которое отдала кошка посторонней женщине.
— Не огорчайтесь, не думайте, что она вас больше не любит, просто в эти дни у нее одна проблема, и такая серьезная, что для остального нет места. А я — другое дело: во-первых, от меня пахнет котом, а во-вторых, передо мной она не чувствует себя виноватой. Животные ведь тоже понимают свою вину, только признать ее им, как и всякому, нелегко. Когда все наладится, она у вас попросит прощения. Сейчас же, по-моему, надо ее показать ветеринару. Несмотря на свидания в саду с тем мерзавцем, Лопатка все еще девственна. — Пропустив мимо ушей удивленное восклицание Тони, она спокойно продолжала: — Такое бывает. Ей хочется любви, пора-то приспела, да не выходит, вот и терзается, бедная. Так что отнесите ее поскорей к доктору, а то уж очень исхудала, боюсь, долго не протянет. Даже если этот котище настоит на своем, то может ее погубить, такую маленькую, слабенькую…