Алекс вздыхает. Придется сказать ей правду.
– Моего номера нет в этих записях, – сообщает он, – потому что в августе я потерял свой телефон и в итоге сменил оператора. И не сообщил сестре тот новый номер, который давал вам.
– Вот как, – откликается Агата.
– Поэтому придется еще раз проверить записи и уточнить, не пыталась ли она все-таки мне позвонить. На старый номер.
Агата молчит. Они оба знают, что это значит. Что сестра могла нуждаться в его помощи, но ей не удалось с ним связаться.
– Я уверена, будь что-то срочное, она бы позвонила родителям, – предполагает Агата, спустя несколько неловких минут.
– Маловероятно, – отвечает Алекс. – Вики звонила домой, только когда нуждалась в финансовой подпитке. Она была на удивление рациональной, хоть и по-своему, как-то извращенно.
Он вздыхает.
– Знаете, на самом деле мы ведь не отдалились друг от друга. Мне просто нужна была передышка. Я не… не думал, что все это окажется так уж серьезно. Вики… мы все ее любили, она была очаровательна, но так и не повзрослела. Я думаю, это потому, что в семье она была младшей, этаким милым домашним любимцем. Которые очень умилительны и симпатичны, пока маленькие, однако вырастая перестают быть такими милахами. Да она и сама постоянно пропадала с радаров. Нередко от нее месяцами было ни слуху ни духу. Когда она это сделала в первый раз, мы все разозлились и ужасно расстроились. Но если это повторяется постоянно, тебе становится до лампочки. Устаешь ведь быть человеком, которому можно позвонить, когда вздумается.
Алекс умолкает. В его голосе звучат оправдывающиеся нотки. Он действительно оправдывается.
Они снова замолкают.
– Может, не мне об этом судить, – говорит Агата, – но здесь, в наших краях, у нее, кажется, все было в порядке. И друзья имелись. Не терзайтесь тем, что заботились о себе. Вы и не должны были отвечать за сестру.
Алекс пытается проглотить великодушно предложенный бальзам.
– В начале года она как-то упоминала пару друзей, – говорит он. – Я и фотографии их видел у нее в Инстаграме. По дороге рассматривал. Двое парней, кажется, Николас и Флориан. И еще подруга, Ниам вроде.
Алекс не сидел в соцсетях, поэтому фотографии были для него в новинку. Он корпел над страницами Вики, изучая каждое лицо, каждое место, где она снималась, пытаясь погрузиться в жизнь сестры.
– Когда она исчезла, то есть не пришла на работу, – недоумевает Алекс. – Почему никто не забеспокоился? Ведь у нее же был какой-то распорядок.
Агата ничего не говорит. Алекс смотрит на нее, спрашивая себя, о чем она умалчивает.
– Как я и сказала, – говорит она, – проводники, они такие, приходят и уходят. Заявление об увольнении она не подавала. Такое иногда случается.
Она отвечает с осторожностью. Алекс понимает, что есть нечто большее. С зеркала заднего вида свисает тот же брелок, и Алекс смотрит, как он крутится. Трое детей.
– Это ваши дети? – спрашивает он.
Женщина кивает.
Один из детей уже подросток. Может быть, здесь просто начинают раньше, думает Алекс. Все эти темные ночи. Чем еще заниматься, кроме как детей делать.
– Вики намекала на какие-нибудь неприятности, когда вы разговаривали с ней в последний раз? – спрашивает Агата.
Алекс щурится.
– Голос у нее был… взволнованный, – припоминает он. – Такой, взбудораженный. Словно она уже настроилась праздновать. Отсюда и предложение сделать шикарный подарок родителям.
– Никаких намеков на то, что она с кем-нибудь поссорилась?
– Ничего похожего. Думаете, это сделал кто-то, с кем она работала?
– Не знаю. Пока я была в Рованиеми, мои сотрудники опросили весь персонал «Лоджа». Как я уже говорила, мы знаем, где в последний раз видели Вики, и предполагаем, что той же ночью или вскоре после этого она и погибла. И эти первые часы после того, как ее видели, очень важны. И все, с кем она работала, представили нам алиби.
Агата, кажется, колеблется.
– В прошлом месяце на курорте было много туристов, – вздыхает она. – Свободных мест не осталось. В ноябре ведь дешевле, чем в декабре.
Алекс обдумывает это.
– Туристы, – произносит он. – Значит…
– Да, – подтверждает Агата. – Если это был турист, то его или ее, скорее всего, давно уже и след простыл.
– Его или ее? Значит, это могла быть и женщина?
– Не исключено.
Некоторое время оба молчат. Пока они едут, Алекс понимает, насколько скудно населена эта часть мира. Он никогда не видел ничего подобного.