— Майя, ты машину вчера заправила?
— Ой! — тянет она, обнажив зубы. — Прости! Опять забыла! Я не привыкла, что она столько жрёт. Я свою привыкла раз в два дня заправлять, в эту надо каждый день!
— Мне нужно прямо сейчас доехать до человека. И что ты мне предлагаешь? — недовольно ворчит на неё, а затем переводит взгляд на меня. — Фарид, дай тачку на минут двадцать. Дело важное!
— Бери, — нехотя кидаю ему ключи, и тот ловит их одним ловким движением.
Охрана помогает перенести детские кресла в мою машину и, усадив девочек вновь, открывает врата. И Дан с шумом срывается.
— Может, тогда по чашечке кофе? — предлагает Ада. — Но вообще я скоро лопну от чаёв и кофе! С каждым выпить надо!
***
— Нет-нет! Было по-другому, — перебивает хозяйку дома Ада, хохоча при этом и с трудом выговаривая слова. — Я помню, что Дан и Майя в доме. Девочки спят уже. То есть все в доме. А охрана никогда в дом не заходит и никого не пускает. Только в крайних случаях. Я, в общем, выхожу, а там женщина в чёрной куртке. Я как заору! Коленки трясутся от страха, я продолжаю кричать, в голове мысли, что сейчас меня убьют. И лишь затем до меня доходит, что это просто моё отражение в зеркале на самой дурацкой в мире двери! Ну кто ставит зеркала на двери? Ну, блин! Я ведь могла и инфаркт так получить!
— А мы сидим с Даном, а там крик! — продолжает Майя. — Ну, мы на него и рванули! А там… Ада валяется по полу от смеха и успокоиться не может. А Дан уже пушку достал, чтобы обидчику отпор дать. В общем, жить с Адой — это смех и грех! Себя уже боится!
— Ужас! — восклицаю. — Так и инфаркт поймать можно! — поддерживаю сестру, погладив её по плечу.
— Я ведь никогда в жизни не видела таких дверей, — оправдывается она, допивая чай с жалобной мордашкой. — В общем, живётся мне здесь весело, Фарид. Дай бог, что доживу до того момента, когда мы домой вернуться сможем.
— Вижу, — кидаю, покачав головой и в очередной раз взглянув на часы. Что-то опаздывают Дан и девочки. Уже почти час прошёл, а их всё нет и нет. — Да где же они? — вслух произношу, чувствуя скорее не злость, а беспокойство за всех троих.
— Опаздываешь куда-то? — интересуется Майя. И хоть ведёт она себя со мной нормально, при этом не подпускает. Держит дистанцию. — Если да, то возьми такси. Потом вечером вернёшься за своей машиной, — предлагает она, пожав плечами. — Дан обычно не берёт другие машины, но, видимо, очень надо было.
— Наверное, да. Так и сделаю, — вздыхаю и уже достаю телефон, чтобы вызвать машину, когда смартфон Майи начинает трезвонить.
Включаю приложение такси и вбиваю адрес дома Медлякова в графу «Откуда едем?».
— Да, — отвечает Майя на звонок расслабленно, а после ответа собеседника её лицо вытягивается. — Ч…ч…что? — переспрашивает и включает громкую связь — Повтори! — просит она и ловит мой озадаченный взгляд. Я же её потерянный и на грани истерики.
— Мы в больнице, госпожа Медлякова, — произносит мужской, незнакомый мне голос. — Засекли, как за господином Сабуровым, который ехал в машине вашего гостя, ехала другая машина. Мы сразу поняли, что дело нечисто. У нас же в списке есть номера машин людей Богдана. А тут не его! И вообще, замазано две цифры. Мы за ними сорвались, потому что никто больше за Сабуровым не следил из его людей. Ну и вот, — продолжает он говорить, а на фоне звучит звук сирены. — Сабуров пытался оторваться от погони, но преследующая машина ему не давала и продыха. Пятнадцать минут ехали за ними. А потом автомобиль, в которой ехал Богдан, в кювет улетела на скорости. Мы с парнями прогнали тех, кто их преследовал, пушками и стрельбой по машине. Спасли, в общем. Потом сразу выскочили из нашей тачки. Пошли проверять, как там ваш друг, и доставать в случае чего. Мы ему пульс мерить. Жив. А там ещё дети. Ну, мы всех вытащили. Оттащили подальше. Первую помощь оказали. Да в больницу их своим ходом повезли. Вот! Сдали их всех врачам. И вам сразу звонить. Вы уж извините, что так поздно. Мы не могли раньше набрать. Гнали в больницу, потому что крови много.
— Что с детьми? — спрашивает Майя не своим голосом. — С Даном? Откуда кровы?
— Плохо всё, — отвечает он, тяжело вздохнув. — Сабуров, кажись, ногу сломал, и крови много от этого было. Без сознания он сейчас. Весь удар, по сути, на него пришёлся, — говорит, а моё сердце уже сжимается оттого, что в той машине были ещё и дети. И среди них моя девочка. — Ваша дочь в порядке, госпожа Медлякова. Ну, то есть в сознании. А вторая была ещё нормальной, когда в машину сажали. А по пути вырубилась. Больше ничего сказать не могу. Приезжайте, мы тут будем. Ждём вас. Пушки заряжены, будем охранять пока!