— Тогда что насчет металла? Нужен очень прочный…
— Да есть такой! — Маркус расправил загнувшийся уголок чертежа, а затем поднял на Леру решительный взгляд. — Рисунок понятный, доработок не требует. Патентуем!
Лера кивнула.
— А как думаешь, сколько мы сможем заработать? И как скоро? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал бесстрастно.
Все же меркантильной выглядеть не хотелось. Но ведь и триста золотых сами собой под подушкой не появятся!
Маркуса ее деланое равнодушие не провело.
— Тебе нужны деньги?
— Деньги всем нужны.
Конечно, где уж такому богатею понять ее проблемы!
— Тогда продай патент на закваску.
Лера поморщилась.
— Его не могу.
Маркус пожал плечами, вроде как, дело хозяйское, однако чуть погодя сказал:
— Возможно, я слишком самонадеян, но, думаю, много времени не потребуется и доход будет солидным. Во всяком случае, для тебя. Вопрос лишь в том, как получить деньги. У тебя опекуна нет, я пока не женат…
— У тебя ведь семья! Можно кого-то из старших попросить.
Маркус невесело усмехнулся:
— И вручить им еще одно средство давления? Нет уж! Мне понадобится представитель. Человек, на которого я могу полностью положиться, и кто достаточно влиятелен и бесстрашен, чтобы перейти дорогу моему деду… Хм, пожалуй, я знаю такого.
Сдвинув рисунки, он схватил чистый лист и перо, и посмотрел на Леру.
— Сегодня я буду занят, увидимся завтра.
Лера удивленно моргнула. В смысле «увидимся завтра»? Это типа «мавр сделал свое дело, мавр может уходить»? И ни похвалы, ни благодарности за это вот всё⁈
Ну, ладно… Не больно-то нужно…
Она встала и, чтобы оставить последнее слово за собой, недовольно буркнула:
— На ужине еще увидимся.
— Ужинать я буду не в академии.
Маркус был сама невозмутимость, но Лере показалось, что уголки рта у него подрагивают. Она, что, так смешно выглядит? Или он предвкушает приятную компанию вечером? Невеста, поди, заждалась.
Чувствуя, как обиженно набухает и выпячивается нижняя губа, Лера поспешно развернулась. Ну и пусть сидит тут один! Мухомор!
Уже у самого выхода Маркус окликнул её и, когда она притормозила, сдержанно произнес:
— Спасибо.
Оставшись один, Маркус написал два послания: первое дону Студию с вопросом, могут ли они увидеться сегодня вечером, а второе отцу Шона, дэру Амори ван Терону. Его он также просил о встрече, но повода не назвал — все же представительство будет надежней обсудить лично.
Покончив с письмами, он еще раз перебрал рисунки Вэлэри.
И однако же она недоговаривает. Все, что предложила, подразумевают высокоразвитое общество, но как такое могли создать изгнанники, бежавшие с пустыми руками?
Он скорее поверил бы в достижения Империи. Туда ушли сильнейшие маги и множество людей — неизвестно, что они могли создать за минувшие полтора тысячелетия… И кстати, артефакт, якобы позволяющий видеть в темноте, скорее создали бы в Империи, чем в Ордене, в котором, как утверждает сама же Вэлэри, нет магов.
Шайсе! Если его подозрения верны, тогда ее обещание провести в Орден — наглая ложь!
В висках тяжело запульсировала кровь. Маркус прикрыл глаза и длинно выдохнул, успокаиваясь.
С другой стороны, зачем Вэлэри врать? Чтобы заманить его в Империю? Чушь!
Боится признаться? Но говорить о принадлежности к Ордену еще опаснее! Если бы он выдал ее, то ее казнили бы. Убили бы, уничтожили, как бешеную лису, а прежде истязали бы, выпытывая информацию.
Значит, не лжет? Ведь с Орденом, как и с Империей, так же долго нет связи и точно так же неизвестно, чем они там занимались. А еще… кроме артефакта у Вэлэри есть знак Солнца.
Проклятье! Почему никому нельзя просто верить⁈
Вскочив, Маркус прошел к окну. Взгляд его привычно устремился в ту сторону, где находилась столица.
Где по-прежнему жили и здравствовали убийцы его отца. Ели, пили, спали, любовались восходами и закатами, наблюдали, как растут их дети и внуки…
Дышать стало тяжело. До боли сжав кулаки, Маркус хрипло прошептал:
— Пока это будет лишь укол, дэр Дариус. Пока я лишь оцарапаю фундамент. Но если Орден существует… Вместе с ним я обрушу весь ваш дом.
А возможно, «подшипники» оставят и больше, чем жалкую царапину.
Возможно, дэр Дариус ван Тусен, консул министерства образования, ректор столичной академии, один из девяти Верховных Магов и он же владелец артефактов скольжения, скоро ощутит, как под его ногами проседает сама земля.
Откинувшись в кресле, Дариус потер уставшие глаза. Уже три часа Совет обсуждал что угодно: беспорядки, охватившие Республику после того, как разлетелся слух о полисах; начало посевной в южных регионах; повышение цен на продовольствие, упомянули даже вышедшую из берегов реку, которая затопила мелкую деревушку, — но только не вопросы образования.
Впрочем, это даже на руку. Все скоро выдохнутся и уже без особого сопротивления встретят предложения, которые Дариус подготовил на это заседание.
Сквозь прищуренные веки он окинул взглядом Верховных, сидящих за круглым столом.
«Стихийникам» новые инициативы точно не придутся по вкусу, но «артефактники» поддержат. Значит, четыре на четыре. Исход голосования будет зависеть от Ампелиуса Каладара.
Темная лошадка. Один из сильнейших стихийников за последнее столетие, но открыто за них не выступает. И это при том, что в отличие от ванов у него нет наследия в виде семейных сертификатов или патентов. Выскочка, добившийся высочайшего положения только силой, умом и амбициями.
Порой кажется, что он мнит себя игроком, а остальных Верховных — пешками, которые он может подвинуть в нужный момент. В нужный именно ему! Еще бы знать, чего, вообще, он хочет…
— Дэр Дариус, вам слово! — прервал размышления консул «земледельцев» ван Тирен.
Дариус выпрямился, глотнул теплой воды, подслащенной медом, и сразу перешел к делу.
— У меня два указа, требующих утверждения… Надеюсь, мы будем солидарны, и не придется выносить их на рассмотрение Сената… Итак, первый указ. Ввести ограничение по силе для поступающих в академию.
Давая время на осмысление, Дариус снова отпил воды. В зале заседаний висела тишина и только оба писца неистовей прежнего скрипели перьями.
Первым ожидаемо опомнился ван Лерц, «воздушник», возглавляющий гильдию «погодников».
— Что еще за ограничение⁈ — возмущенно вскинул он жидкие, почти невидимые брови. — По закону каждый одаренный имеет право на поступление!
Дариус кивнул:
— Конечно! Однако мы обязаны следить за благополучием Республики, и если закон устарел и вредит обществу, мы должны изменить его.
— Вредит обществу? — с ехидством переспросил ван Лерц. — Вряд ли это самое общество согласится, что закон о правах одаренных ему вредит.
Остальные «стихийники» одобрительно закивали, а «артефактники», явно не знали, как отнестись к крамольному предложению Дариуса, и пребывали в замешательстве.
Дариус иронично усмехнулся:
— А будет ли полезен ли обществу маг с двадцатью единицами? Стоит ли вкладываться в такого? Как считаете? — он в упор посмотрел на «воздушника».
Тот поморщился:
— К чему эти измышления? Если у вас нет веских доводов, давайте лучше обсудим реальные проблемы. Например, прогноз на это лето! Он весьма неблагоприятен, я бы даже сказал катастрофичен…
— Погода часто нас удивляет, — перебил Дариус: — Но то, что случилось на недавнем поступлении, никто и представить не мог. В академию поступила девушка с двадцатью единицами! Как вам такая реальность? Достаточно катастрофична, чтобы принять указ об ограничении?
Известие заметно обескуражило Верховных. Один только Каладар выглядел невозмутимым, похоже, был в курсе. Неприятно…
Закрепляя успех, Дариус продолжил:
— Девушка, конечно, попала в Альтию, однако даже низкий статус этой академии не отпугнет слабых одаренных, так что, боюсь, в следующем году нас ждут неприятные последствия прецедента. Школы синов останутся полупустыми, а столицу заполонят толпы жаждущих испытать удачу — естественно, они не поступят! Той девушке просто повезло! — и вряд ли ситуация исправится за один год. Поэтому в ближайшие несколько лет возникнет нехватка синов, а множество одаренных останутся ни с чем. И если они начнут выказывать недовольство… Знаете, я все-таки предпочту обсуждать не бунт несостоявшихся магов, а прогнозы на лето.