— Разумеется, это не означает, что твоей маме были совершенно незнакомы подобные вещи. Но она не дорожила ими и, задвинув подальше, однажды навсегда их лишилась. Или же окончательно отказалась от всего этого в погоне за другими вещами.
Я кивнула. А потом спросила:
— Не подумайте, что я пытаюсь найти хоть какое-то оправдание, но вы верите в так называемую одержимость?
— Не верю, — ответила Кума-сан. — Я считаю, что это слово придумано для тех людей, кто иначе попросту не может объяснить вполне определенное состояние. То же самое и с призраками. Мне кажется, это слово существует потому, что, используя его, удобнее и проще толковать многие вещи. Я не думаю, что совершенное твоей мамой — это происки дьявола или чего-либо в этом роде. Тогда СМИ истолковали все именно так, однако я считаю это человеческим деянием. Находясь там, я поддалась внушению: помню страшный силуэт и голос кого-то, кого там быть не должно, и ваза упала и разбилась, хотя до нее никто не дотрагивался. И все равно я придерживаюсь своей точки зрения.
— Мне стало гораздо легче благодаря тому, что вы оказались таким человеком, — призналась я. — Просто не передать словами, насколько легче.
— Это хорошо. Все в тебе говорит о том, что ты не лжешь. Это тоже можно просто и коротко объяснить, используя определения типа “аура”, но дело-то не в этом. А в том, что если тщательно понаблюдать за человеком, то на физическом уровне становятся понятными многие вещи! Так поступал Шерлок Холмс. Если должным образом обращать внимание на то, как человек двигается, как строит свою речь, куда направлен его взгляд, и прочие подобные детали, то даже удивительно, как много всего можно понять о человеке. Только важно наблюдать за этим как бы со стороны, поскольку люди практически на все смотрят через призму своего собственного мнения, — сказала Кума-сан. — Человек может все. Не забывай об этом. Даже то, что ты сейчас находишься здесь, казалось бы, поразительно, невозможно! Однако для человека нет невозможного. При помощи сил и энергии других людей, с которыми он состоит в каких-либо отношениях, он может осуществить все. Просто толкования бывают разными, а суть-то одна! Сила, которую в данный момент придает тебе другой человек, зовется любовью в самом прямом смысле этого слова! Этим даже можно восполнить то, что ты в несколько искаженной форме получила от своей мамы.
— Надо же, точь-в-точь как в предсмертных словах матушки... — изумилсяСёити.
Кума-сан, улыбнувшись, кивнула.
— И это все, как мне кажется, потому, что с самого рождения ты наделена замечательными качествами: умная, милая, озаряешь светом сердца всех вокруг. Думаю, что все — даже Бог и ангелы, если допустить, что они существуют, и духи деревьев в саду — в вечном долгу перед тобой. За то, что ты родилась в том доме. За то, что никто не протянул тебе руку помощи.
— И правда, очень странно, что моя матушка не забрала тебя к нам, -— озадачился Сёити.
Кума-сан почему-то весьма печально взглянула на Сёити.
— Об этом пока меня не спрашивайте. Я все знаю, но сейчас не хочу говорить. Рано или поздно, если наступит момент, когда смогу сказать, я непременно это сделаю. И хотя я занимаюсь тем, что даю советы людям, вы меня простите. Сейчас мне хотелось бы оставить эту тему.
Мне на мгновение показалось, что Кума-сан вот-вот заплачет, и я решила сменить тему разговора.
— А моя мама кого вызывала и о чем спрашивала? — поинтересовалась я. — Я знаю, что она приглашала духа умершего родственника кого-либо из собравшихся, ему задавались различные вопросы, а потом она озвучивала оставленное им послание. Однако вы ведь принимали в этом участие?..
— Да, похоже, случалось, что она была кем-то вроде медиума и, должно быть, спрашивала у кого-то о том. что представлялось ей очень величественным и почти божественным, что следует сделать, чтобы бизнес шел успешнее. Кажется, на сеансы приходили и такие люди, которых она консультировала и по их личным делам. Почему там оказалась я? У меня очень сильно развита интуиция. Меня тогда покинуло душевное равновесие, и я заинтересовалась школами для ведьм. Потом узнала, что в Японии есть человек, который собирается открыть школу белой магии. Нас познакомили, и мне позволили посещать сеансы, чтобы увидеть все на практике. В тот день я впервые пришла туда. К несчастью. Но сейчас я думаю, что мне нужно было пережить и это тоже.
С того самого момента, как я вошла в комнату, меня не покидало какое-то тяжелое и жуткое предчувствие, и я подумала, что здесь что-то не так. Однако в то время у меня не было такой веры собственным ощущениям, как сейчас, и поэтому я просто осталась там, ничего не предпринимая. Твоя мама ближе к концу уже не могла говорить человеческими словами, она смотрела не моргая, широко раскрыв глаза. Потом у них с твоим отцом начался жаркий спор по поводу магазинов... С самого начала речь шла о том, чтобы открыть где-нибудь филиал. В Бразилии или в Аргентине, где-нибудь в том направлении.
— Открывать кофейный магазин в Бразилии? Интересно, и что потом с ним делать? Разве не глупо? — удивилась я.
— Да, люди сплошь и рядом ошибочно выбирают направление, — согласился Сёити. — Такое ощущение, что они перестают видеть реальность. С моей матушкой тоже случалось такое, иногда, бывало, перемудривала. Потом слушала мнение окружающих о том, как обстояли дела на самом деле, отступалась от собственных заблуждений и громко хохотала. Да постоянно что-то подобное случалось...
— Поговаривали, что матушка Юмико-сан собиралась в Бразилии взять приемыша — мальчика японского происхождения, — сказала Кума-сан.
— А-а-а, тогда же она говорила мне, что усыновит будущего зятя. Теперь-то я понимаю, что не гожусь для роли управленца. Поэтому мама часто в шутку говорила, что меня остается только хорошо воспитать да дорого продать. Меня сильно ранили подобные шутки. Но, похоже, моя мама говорила об этом серьезно, — заключила я. — Наверное, когда у человека появляется что-то дороже и важнее ребенка, он превращается в монстра...
— Так было и в случае с твоей мамой, но в конечном счете проблема эта родом из ее детства! Так и есть, — сказала Кума-сан. — У меня порезана шея, у тебя изломана жизнь... право слово, печально, не так ли?
Мне хотелось плакать, но я от всей души рассмеялась.
— Тем не менее самое важное то, что ты и я вот так встретились и смеемся. Мы отнюдь не ненавидим друг друга. А встречаемся в безопасной теплой комнате за чашкой чая. Сильнее этого в мире ничего нет, — улыбнувшись, сказала Кума-сан.
Я тоже так считала и потому кивнула.
Сёити стал настаивать на том, чтобы заплатить деньги за посещение, но Кума-сан наотрез отказалась их брать.
— Я ведь тоже хотела встретиться с вами, — упорствовала она, провожая нас с улыбкой на лице.
— Спасибо, — сказала я, и произнесенное слово не показалось мне таким уж незначительным. Я хотела несколько раз повторить его, но почувствовала, что это будет лишним. Меня словно удерживали какой-то огромной сетью. И хотя Кума-сан плела эту сеть, она, несмотря ни на что, разделила со мной то, что ей пришлось пережить. Осознав это, я испытала большую благодарность.
Я привыкла думать, что одинока, и вдруг теперь у меня возникло иное ощущение, будто я являюсь копилкой самых теплых и нежных чувств, начиная с тех, что питала ко мне тетя, будто меня любят и дорожат мною. Мне стало не по себе. Сегодня чужие люди снова напомнили мне о тех эмоциях, которые вызывало во мне в детстве общение со своими еще нормальными тогда родителями. Интересно, почему все так добры ко мне?
Я всегда делала все сама, но на самом деле даже в юности мне, пожалуй, хотелось, чтобы обо мне заботились. Хотелось, чтобы кто-нибудь повсюду брал меня с собой, чтобы кто-нибудь размышлял вместе со мной, чтобы постоянно был рядом. Это изумительно, но в то же время и естественно. Это действительно то, о чем я всегда мечтала. И сейчас я это получаю.
Когда рушится семья, это значит, что ты стремительно теряешь все, что когда-то имел. Наверное, так приходит будущее... С этими мыслями появляется смутное осознание того, что то, чем ты владел, было просто иллюзией. И вот уже ты оказываешься совершенно нагой и беззащитный перед всеми ветрами судьбы.