— Там было столько людей, а тебя я не видела, — щебетала она, усаживалась, выкладывая каталог на стол.
— Меня там и не было, — ответил он бесцветным голосом.
— Смотри, — она пододвинула ему каталог. — Это каталог выставки Дженни Хольцер этого года в музее Уитни. Это ее световую проекцию ты пропустил, так жалко! Вот, взгляни. Какие потрясающие цветные спирали из слов! Слова-картины, слова-скульптуры. А вот еще.
Она перевернула страницу:
— Тут собраны ее афоризмы.
И она начала переводить с английского. Франсуа скривился.
— «Иногда лучше умереть, чем продолжать», — перевела Алиса первую фразу. И следом — вторую:
— «Мужчина больше не станет тебя защищать».
Алиса задумалась, потянула пальцами свою нижнюю губу, словно бы соглашаясь, и хотела переводить дальше, но Франсуа ее перебил:
— Я думал, что тебя интересует литература, а не трюизмы, — и он ткнул окурок в стеклянную пепельницу.
— Но это важные вещи! — воскликнула она.
— Женская народная мудрость, — буркнул Франсуа и зажег другую сигарету. — Женский консалтинг по всему миру.
— Почему же все-таки тебя там не было? — поинтересовалась Алиса.
Он ответил не сразу. После короткой паузы он низким голосом, ниже, чем обычно, ответил ей вопросом:
— Помнишь Аврелию?
Алиса ничего не ответила.
— Она потом пошла еще куда-то учиться. Ну, помнишь? Я ее сегодня встретил. Случайно. Как раз на том праздновании. Где-то около полудня.
Алиса по-прежнему молчала.
— Ну, вспомнила?
Конечно же она помнила Аврелию.
— Она теперь работает где-то в акционерном обществе виноделов. Я пригласил ее на обед, что, признаться, было немного опрометчиво. Она была какая-то язвительная. Все время рассказывала мне о своих случайных романах.
Зачем он мне все это рассказывает? Пьян?
Франсуа поднял глаза к потолку и театрально вздохнул:
— И как это меня угораздило с этой Аврелией?
И продолжал в своей обычной манере.
— После обеда она пригласила меня к себе. У меня не было ни малейшего желания смотреть на нее раздетую, но так уж вышло. Поэтому на празднование я не попал. Чтобы как-то поднять себе настроение, я спросил у нее две бутылки хорошего вина. Они у меня с собой. Хочешь, возьми одну.
Предлагает мне бутылку вина, которую выпросил за то, что любовался на голую постаревшую Аврелию? От его нарочитого бесстыдства Алиса задохнулась, словно он облил ее грязной, тухлой водой из-под гнилых цветов. Она вспыхнула от стыда за Аврелию, но Франсуа притворился, что ничего не понимает и представления не имеет, почему Алиса вдруг покраснела. Хрустальные люстры гасли одна за другой, официанты убирали со столов, Алиса и Франсуа, спрятавшись по самую макушку каждый в свое одиночество, сидели друг против друга и молчали. У Франсуа на руке громко тикали часы.
Уже почти пять, а я все вспоминаю! Алиса вернулась мыслями в кафе на площади Сен-Жорж, заплатила и направилась прямо в музей. Подходя к музею, она заметила, что возле бронзовой таблички с надписью Musée de la Vie romantique[40], увитой диким виноградом, стоит, переминаясь с ноги на ногу, молодая девушка. Вид у девушки был растерянный. Где-то Алиса ее уже видела. Ну конечно, она же была на моей лекции.
Теплый ветерок стряхивал с акаций целые гроздья цветов, они падали в расщелины брусчатки, и узкая улочка, ведущая от рю Шапталь к музею, была вся усыпана мелкими белыми цветами, как в день праздника Тела Господня. Алиса раздвигала цветы носками туфель, представляла, что она подружка невесты и шагает к алтарю, но вместо алтаря перед ней возник знакомый желтый фасад с зелеными ставнями. Музей выглядел, как всегда, очень живописно. Как она любила этот старинный особняк — обитель художника Ари Шеффера[41]! Гости уже сидели в саду за столиками, некоторые с бокалами и бумажными тарелками в руках входили и выходили из садовой оранжереи, где на длинных, покрытых белыми скатертями столах были расставлены закуски. Но вместо обычной легкой беседы тут и там говорили только о выборах.
Алиса взяла в оранжерее киш со шпинатом и бокал шампанского и принялась не спеша прогуливаться по саду, поглядывая, не видно ли Франсуа. Но на глаза ей попался только Лемперер. Элегантный, стильно одетый, он стоял под старой развесистой липой и пил не вино, а виски без льда. Строго говоря, Лемперера она почти не знала, они встречались однажды на какой-то литературной конференции. Алиса знала только то, что недавно он был назначен доцентом в Сорбонну — Париж-III. Она подошла к нему и спросила, что он думает о выборах. О чем же еще было спрашивать? Он ответил, что не знает, особенно теперь, когда в игру вступило «Мусульманское братство». Сказал, что эту недавно созданную партию нельзя сбрасывать со счетов, и добавил, что у нее очень консервативная программа и в будущем она сыграет важную роль во французской политике.