Осторожно выглянула из-за импровизированной двери, за которой оказалась просторная горница. Основным элементом помещения являлась печь, она располагалась так, чтобы согревать не только горницу, но и еще две комнаты, которые располагались по обеим сторонам печи. Из одной из этих спален и вышла я. Остановившись посередине просторного помещения, стала разглядывать небогатое убранство дома.
Если описать обстановку двумя словами, то можно было сказать просто: «Небогато и странно!»
Длинный стол со скамьей, еще вдоль стены стояло несколько скамеек. В углу около печи еще один небольшой стол, на котором стояли разные ступки, глиняные горшки и деревянная посуда. Над печкой висели пучки сушеных трав и чеснока.
Неожиданно входная дверь скрипнула, и в дом вошла Дорофея с охапкой хвороста. Увидев меня, она замерла на пороге.
– Ты зачем встала? Тебе еще рано! – отойдя от удивления, сказала она.
– Я впорядке. Устала лежать и решила немного размяться, – женщина искренне проявляла заботу, и мне стало как-то неудобно.
– Это хорошо, что ты быстро идешь на поправку, хоть и удивительно. Давай, тогда сходи с Машей в баньку, она как раз ее натопила, а я пока ужин приготовлю.
Не стала спорить с Дорофеей и отправилась в комнату ждать, когда за мной придет Маша.
Долго ждать не пришлось, и уже спустя пять минут я лежала на скамейке в парилке и жмурилась от ударов березового веника по спине. А уже через час напаренные и вымытые, мы сидели за столом и ели обычный, но вкусный борщ.
– Катя, завтра придет магистр Николаус, посмотрит, возможно ли найти твоих родственников и связаться с ними, – говоря это, женщина попутно убирала со стола грязную посуду.
– Спасибо, – после бани и еды я разомлела и не стала спорить и доказывать, что магов не существует, а те, кто так себя называет, являются шарлатанами. Вот завтра и посмотрим, что там за Николаус такой.
Глава 3
Перед тем, как лечь спать, Дорофея с детьми проделала странные приготовления. Со стороны улицы они закрыли окна ставнями и повесили на них амбарные замки. А входную дверь в сенях и дверь, ведущую в горницу, закрыли на тяжелые засовы.
– Зачем вы закрываете все? – спросила я пробегавшего мимо Ерофея, который тащил связку разноцветных камней висящих на веревочках.
– Вот чудная! Как это зачем? От мертвяков защищаться! – он, было, хотел покрутить пальцем у виска, но вовремя опомнился и умчался к матери. А я – озадаченная, вернулась в свою комнату и улеглась в постель.
Всю ночь мне казалось или не казалось, что кто-то скребется в деревянные ставни. А где-то вдали слышались жуткие завывания. «Вот, кто меня за язык тянул? Зачем спросила? Теперь всякие ужасы мерещатся!»
Прислушиваясь к каждому шороху, измаялась и уснула только под утро.
– А я говорю, мертвячка!
– А я говорю, ты чепуху несешь! Она просто спит, – меня разбудил громкий спор Маши и Ерошки.
– Ну, чего разорались, – возмутилась я охрипшим ото сна голосом. – Живее всех живых, просто долго не могла уснуть.
– Мама сказала тебя разбудить, скоро придет Николаус, – Маша немного смутилась.
– Ладно, сейчас встану, – я скинула с себя шерстяное одеяло и села.
– Ерошка, а ну брысь отсюда, – девушка дала брату подзатыльник, а тот обиженно засопев, вышел из комнаты, напоследок показав сестре язык.
Проводив мальчика взглядом, Маша полезла в сундук и достала темно-коричневые штаны из плотной ткани и широкую рубаху.
– Вот, мама сказала дать тебе одежду нашего старшего брата, – она протянула мне вещи.
– А где он сейчас? – спросила, принимая одежду.
– Его забрали на войну два года назад. Михаил так и не вернулся, – девушка грустно вздохнула и отвернулась, пряча навернувшиеся слезы.
– Прости, не хотела тебя расстраивать, – я поспешила ее обнять.
– Ничего, ты не виновата. Каждые три года, приезжают легионеры и забирают самого старшего мужчину из семьи. Сначала ушел папа, потом Михаил. В следующем году уйдет Ерошка. Но он ведь совсем маленький, – Маша окончательно сникла и расплакалась. А я крепче ее обняла и не могла понять, что происходит. «Какая война? Что за легионеры? Я вообще где?» Нехорошие предчувствия все сильнее заползали в душу, окутывая ее щупальцами липкого страха. И никакие логические аргументы не помогали.