– Значит, это ухажер? – спросил Алекс, когда я закрывала дверь.
– Вообще-то он замначальника местного отделения полиции.
– Одно другому не мешает. И давно длится ваша нежная дружба?
– Тебе что за дело?
– Не терплю соперников. Даже таких, как этот.
– Считаешь, он внимания не заслуживает?
– Твоего-то уж точно.
– А мне он нравится.
– Да? Тогда стоит приглядеться получше.
Мы оказались в кухне, и Алекс спросил:
– Бокалы в доме найдутся?
– Сейчас поищу.
Я открыла шкаф, нашла бокалы и направилась с ними к Алексу, он тем временем просматривал мои бумаги, которые так и остались лежать на столе. Да что за наказание?
– Дай сюда, – сказала я сердито, протягивая руку.
– Не дергайся, – нахмурился он, отводя ладонь с зажатыми в ней бумагами в сторону. – Вы этим художеством на пару с ментом занимались? – задал он вопрос. – И ты с милой женской непосредственностью о картине проболталась?
– Ты сам предлагал ее следователю отнести, – напомнила я, испытывая угрызения совести и злясь на себя за это.
– Ага. Но ты отказалась, чем очень порадовала. Правда, тут же о своем благородном поступке забыла и сдала меня менту.
– Чего ты боишься? – серьезно спросила я.
– Да ничего я не боюсь, – в досаде ответил он. – Устал повторять: просто не хочу тратить время на пустопорожний треп. У меня сейчас новый проект, очень серьезный… ну, на хрена мне заморочки с ментами? Дел и без них по горло. Кстати, вместо того чтобы с утра до вечера сидеть на работе, я спешу сюда, точно пацан на первое свидание. Могла бы оценить.
– Кстати, – передразнила я. – С чего вдруг такое внимание к моей скромной персоне?
– Твоя подозрительность начинает действовать на нервы, – скривился он.
– Хорошо, давай начистоту, – сказала я, устраиваясь за столом напротив Алекса. – Может, ты подскажешь, отчего в твоем присутствии я испытываю беспокойство?
– Беспокойство какого рода? – дурашливо хохотнул он.
– Так чувствует себя человек, столкнувшийся с чем-то опасным, – не принимая его тона, по-прежнему серьезно продолжила я.
– Я – угроза твоему девичьему сердцу?
– Просто угроза. И мое сердце здесь ни при чем.
– Под маской обольстительного мужчины скрывается злодей? – хмыкнул он.
– Примерно так.
– Тяжелый случай. Это все твое идиотское расследование. Везде злодеи мерещатся. На самом деле я хороший. Добрый, чуткий, отзывчивый.
– Добавь еще: привязчивый.
– Ах, вот в чем дело. Ты забыла о моей большой любви. Учитывая ваше сходство…
– Я не Виола, – резко перебила я.
– И слава богу, – кивнул Алекс. – Дурочка, все очень просто. В тебе есть все, что мне нравилось в ней: красота, ум, дерзость, независимый характер, но без ее подлости, лживости и патологической склонности к предательству.
– Я – ее улучшенная модель, – хмыкнула я.
– Ты – девушка моей мечты. Мне выпал королевский шанс, и, будь уверена, я его не упущу. Предлагаю выпить по этому поводу. – Он с громким хлопком открыл бутылку и разлил шампанское в бокалы. – За нас, – подмигнул весело. – В первую годовщину нашей свадьбы ты мне непременно скажешь: милый, ты и вправду сама доброта.
– Мне пора задуматься о фасоне подвенечного платья?
– Неплохая идея. Можно и колечки присмотреть. Ну, рассказывай, чего с ментом решили? – сменил он тему.
– Предложила ему воспользоваться служебным положением и разузнать о племяннике Татьяны и сыне застрелившегося врача, – пожала я плечами, наблюдая за его реакцией.
– Вот и славно. Значит, мент будет занят и не станет путаться у меня под ногами. Теперь можно поговорить о чем-нибудь приятном. Например, о тебе.
– О, это потрясающе интересная тема, – сказала я.
– Для меня, вне всякого сомнения, – кивнул Алекс. – Что ты, к примеру, любишь?
– Пироги с капустой, – подумав, с серьезным видом ответила я.
– Я тоже. Что еще?
– Халву и яблоки.
– Учту. А если отвлечься от вкусовых пристрастий?
– Давай лучше ты мне о себе расскажешь.
– Хорошо, – легко согласился он. – О любви былой я уже поведал, затронул настоящую… что дальше?
– Расскажи о новом проекте.
Он говорил охотно и довольно долго. Не могу сказать, что это было уж очень интересно, но я хотя бы могла быть уверена: в этот раз он говорит правду и не пытается заморочить мне голову.
– Твой отец живет в Лондоне? – спросила я, когда с рассказом о его ближайших планах было покончено.
– Да. Мама умерла довольно давно. С отцом мы не очень-то ладим, у него своя жизнь, у меня – своя… если тебе успели шепнуть, что я наследник многомиллионного состояния – не особенно рассчитывай.
– С какой стати мне разевать рот на твое наследство? – возмутилась я.
– Это я так, в порядке информации. Очень может быть, что все свои миллионы отец оставит моему старшему брату. А мне свой портрет и напутствие жить своим умом.
– Тебя это огорчает?
– Нисколько. У меня своих денег куры не клюют, а будет еще больше. В любом случае жених я завидный, – самодовольно ухмыльнулся он.
– Кому-то повезет, – съехидничала я. – Я, само собой, бесприданница. В копилку семьи могу внести лишь ум и красоту, которыми ты так восхищался.
– Живешь с родителями?
– Мама умерла, папа женился во второй раз…
– Ты с ним говорила? – посерьезнел Алекс. – После нашего визита к матери Виолы?
– Да, – ответила я с неохотой. А потом рассказала о разговоре с отцом. Вот уж прав Алекс, с милой женской непосредственностью выбалтываю все на свете. Ну, кто меня за язык тянет? Само собой, Алекс принялся гадать, с какой стати понадобилось разлучать детей, и разговор вернулся к расследованию. Ни до чего путного мы в тот вечер так и не додумались, зато Алекс как бы между делом вытянул из меня сведения, полученные от Лебедева.
– Видно, дела у бывшей никуда не годились, раз она на мента позарилась, – хмыкнул он, а я едва не рыдала от досады на свою болтливость. Лебедев мне доверился, а я… Злилась я не столько на себя, сколько на Алекса, вновь заподозрив его в коварстве. Опаивает меня шампанским, чтоб язык развязался, и лезет с вопросами. И этот тип имеет наглость говорить мне о внезапно вспыхнувшей страсти. Ясно как божий день: он вертится рядом, чтобы быть в курсе моего расследования. Знать бы еще о причине подобного любопытства. Но как же ловко у него все получается.
– Теперь мы знаем, как связаны две пропавшие девушки с Виолой, – заключил он. – Еще одной тайны как не бывало. Не успеешь оглянуться, и их вообще не останется.
– По мне, так их только прибавилось. – И, мысленно махнув рукой, я изложила Алексу все свои версии. Он выслушал очень внимательно.
– Идея о всемогущем папе выглядит заманчиво, – заявил он. – А вот сынок врача вызывает сомнение. Если булыжниками швыряется потенциальный убийца, то он где-то здесь, по соседству… Я бы поставил на племянника. Он вроде бы есть, но никто его не видел. По крайней мере в последние годы. Запросто может жить прямо у нас под носом… как-то не получается у нас милой болтовни о вкусах и пристрастиях. Все опять сводится к убийству.
– Чего ж удивляться, – буркнула я, уже не зная, на кого досадовать. – Ладно, пора прощаться. Засиделись.
– Свою спальню ты мне так и не покажешь? – весело спросил он.
– Догадливый. Зря на шампанское тратился.
– Ну, попытаться все-таки стоило… Что ж, буду мечтать о тебе, лежа в своей холостяцкой постели.
– Руки не натруди.
– О-па, – засмеялся он. – Ты способна удивить. А с виду такая скромница…
– Ага, тебя ожидают сюрпризы. Начинай привыкать.
– Да я не против.
Он направился к входной двери, я плелась за ним. Мы оказались в трех шагах от веранды, когда Алекс развернулся, неожиданно сгреб меня в охапку и начал целовать. Первым побуждением было заехать ему в ухо. Росла я в компании мальчишек и постоять за себя умела. Однако в ухо не заехала и сопротивлялась не так чтобы очень, скорее, из принципа. И вовсе не потому, что Алекс на голову выше и перевес сил явно на его стороне, а его джентльменство вызывало сомнения: запросто может дать сдачи. Если честно, оказаться в его объятиях было приятно, решимость таяла, как воск, а сердце билось с удвоенным рвением.