Так он провел всю ночь, прислушиваясь то к близкому сопению носорогов, то к доносившемуся до него рыканию голодных львов.
К счастью, на другой день один из лесников случайно зашел в эти места и услышал его стоны и причитания. Лесник дотащил его до ближайшей проезжей дороги и посадил в машину проезжавшего мимо лесничего Дженкинса, который и отвез его в госпиталь. Этот человек был так благодарен своим спасителям, что по дороге в госпиталь обещал после выздоровления совершенно бесплатно работать в заповеднике. Это было тем более трогательно, что надежды на его спасение почти не оставалось.
Жан Паркер, лесничий Цаво-парка, у которого мы жили эти два дня, решил попробовать бороться с браконьерством не только путем штрафов и с помощью полиции. Он стал «собирать урожай слонов», что звучит несколько зловеще. На самом же деле это просто планомерный отстрел.
Дело в том, что сама по себе охота местных жителей не так уж опасна; она не может привести страну к экономическому упадку и поставить в будущем под угрозу пропитание ее населения. В конце концов ведь местные жители этим занимаются уже в течение тысячелетий. Но разница в том, что теперь при помощи огнестрельного оружия и железных капканов они могут уничтожить сразу сотни и тысячи животных и таким образом добывать гораздо больше мяса, чем они могут использовать. Делают они это уже просто из любви к искусству, а также потому, что за слоновую кость, рога носорогов и за другие трофеи на черном рынке им платят большие деньги. А о том, что в случае поимки они могут угодить на год в тюрьму, они стараются не думать. Ведь то и дело они встречают приезжих белых охотников из Европы и Америки, стреляющих слонов!
Теперь же этим людям, занимающимся охотой, предложено поступать подобно крестьянам, которые ежегодно часть своего стада продают на бойню.
В некоторых местах слонов все равно необходимо отстреливать, потому что иначе они могут уничтожить не только все посадки земледельцев, но и все кустарники и деревья вокруг. Поэтому Жан Паркер разрешает здесь, вне Национального парка, ежедневно отстреливать по одному слону.
Слон в среднем дает тысячу девятьсот килограммов мяса. Нарезанное ломтями и просушенное на солнце, оно теряет за три-четыре дня девять десятых своего веса. Следовательно, один слон дает приблизительно сто девяносто килограммов сушеного мяса.
Однажды во время моей работы в Цаво-парке я услышал в воздухе знакомое жужжание.
Один, другой, третий, четвертый и, наконец, пятый вертолеты, выкрашенные в желтый цвет, прилетели из портового города Момбаса, покружили над туристским лагерем и один за другим плавно приземлились на небольшой лужайке недалеко от нас. Это были большие машины — на восемь — десять человек каждая. Они привезли не только пассажиров, но даже маленький разборный автомобиль, на котором экскурсанты могли объехать здешние достопримечательности. Эти желтые страшилища прилетели с авианосца британского флота, который в это время стоял в Момбасе.
Вертолеты удобны тем, что на них можно приземляться и в лесу, и на скалах, и в густом кустарнике. Поэтому мне часто говорят, что национальным паркам выгодней приобретать вертолеты, чем авиетки. Однако управлять таким вертолетом далеко не просто; обучение длится очень долго и обходится весьма дорого; это могут себе позволить только армия и флот. Кроме того, эти машины требуют много горючего и не могут долго находиться в полете, а если они сломаются, то здесь, в Африке, их вряд ли сумеют починить.
Поэтому я был очень благодарен офицерам, предоставившим на время в наше распоряжение два вертолета. Мы попросили снять с петель большие двери. В один проем сел Алан, в другой — я, оба босые, свесив ноги. Так нам очень удобно было фотографировать и вести наблюдения. Опасности быть выброшенными наружу здесь почти нет, потому что вертолеты, в отличие от самолетов, летят очень плавно и спокойно.
Мы еще раз убедились в том, что с воздуха за один час лучше можно ознакомиться с местностью, чем объезжая ее три дня на машине.
Мы летим по направлению к Килиманджаро. Одна из его плоских, покрытых снегом вершин — Кибо — известна всему миру. Вторая — Мавензи — отделена от первой седловиной. Она дика, очень расчленена, восхождения на нее совершались крайне редко. Несколько лет тому назад об нее разбился транспортный самолет компании «East African Airways», и при этом погибло двадцать человек. Самолет разыскали только через несколько дней.