Добравшись до кресла, Гарпий так и не присел, а лишь облокотился на спинку, и произнес:
- Не лукавь, ответь честно: ты не желаешь подняться на ступень выше, а посему, испытываешь к этим жалким душонкам сострадание...
Стиснув зубы, острокрылая продолжала слушать.
- Твои видения, они поглотили тебя, я знаю как это тяжело. Ты вспомнила прошлое, впустила его в сердце... вот сюда, - он указал на грудь, - печаль. Она захлестнула тебя, ты потерялась... заплутала в нашем сложном мире. Ты посчитала, что снова стала смертной. - Теперь улыбка демона отчего-то сделалась грустной.
Он возник рядом, словно не шел, а скользил по жилищу Улулы. Она хотела дернуться, отстраниться от него, но в последний момент остановилась. Интересно послушать, что он скажет дальше.
Неон был наготове, спрятавшись так удачно, что потерявший свои силы демон не учуял его присутствия.
Гарпий перешел к основной части разговора.
- Не бойся. Я все это знал, и поверь, ни в чем тебя не обвиняю. Достаточно раскаяться и я приму тебя. Не торопись. Выбор не утрачен. Мы погрузим этот город в руины.
Аккуратно коснувшись ее волос Гарпий, щелкнул пальцами и, обняв доролийку за плечи, замер, ожидая ответа.
Она дернулась, не произнеся ни слова. Осторожно подхватив ее руку, он раскрыл ладонь и уставился на абсолютно чистую кожу, не имевшую ни единой судьбоносной линии.
- Я знаю все наперед.
Плавно выскользнув из его рук Улула повернувшись вполоборота, все же удостоила его ответа:
- Если ты такой проницательный, то и без меня осуществишь задуманное. Тебе больше не нужны мои видения, не мои...
- Твои лживые видения! - щелкнув пальцами, Гарпий встал и уставился на доролийку.
Пристальный взгляд обжог ее с ног до головы, словно ему удалось проникнуть в самые глубины сознания острокрылой. Не выдержав, она потупила взор, испуганно вздрогнув. Но следующий вопрос рассеял тревожные сомнения.
- Что из твоих предсказаний - ложь? Отвечай! Дрянь!
Невидимая волна ударила ей в грудь, заставив отступить на пару шагов. Получалось, что Гарпий сумел сохранить в себе толику былой силы. Выпрямившись, он перестал напоминать измученного жизнью старца, мысли которого уже давно запутались во вчерашнем дне и не предвещали ему ближайшего будущего.
- Отвечай! Не смей молчать!
Стены заходили ходуном и перекрытия отозвались протяжным стоном, а с потолка посыпалась штукатурка.
Самый близкий, самый родной образ мог в любую секунду разрушиться под действием чужого влияния. Невероятно. Улула ощутила, как длинные острые когти проникают в ее сущность и пытаются отыскать единственное оставшееся у острокрылой воспоминание.
Та боль, что пронзила ее тело, была совсем не той, которую испытывают люди. Рождаясь в голове, она опутывала с ног до головы и как ненасытная паучиха - растягивая удовольствие - высасывала из нее все силы без остатка.
Вихрь закружил ее, прижав Улулу к стене. Она видела злостную улыбку, понимала всю безвыходность положения и только семейные силуэты еще отражались в потрескавшемся стекле.
За окном творилось настоящее безумие. Мир трещал, хрустел, лопался по швам, заворачиваясь в трубу, словно кусок бумаги, коей суждено стать новым холстом для амбициозного художника. Сейчас этим художником был Гарпий. Он солгал, притворившись поверженным, лишенным силы; затаился загнанным в ловушку зверем и атаковал, когда она оказалась уязвимой. Хитрый, расчетливый дух, не способный сопереживать и не имеющий ни одной благодетели. Сфера его интересов, была куда выше этих земных слабостей.
Мысли не просто возникали в голове, они вбивались в нее дюймовыми гвоздями, умелого плотника. Демон ликовал - не подчинить, а причинить боль - вот в чем заключалась его задача.
Улула просчиталась, солгав. Отведя взгляд от последней жертвы, она указала на девушку, которой было суждено погибнуть во имя тысячи жизней. Гарпий раскусил ее. Обман оказался такой же ненужной частью заговора, как и вымысел о тринадцатой жертве. Она поняла эта не сразу, а только когда боль потянулась к ее шее.
Демон щедро делился собственными мыслями, растаптывая, вдавливая в грязь своими яркими откровениями.
Живой мир сжался для Гарпий в одну крохотную точку под названием Прентвиль. Непреодолимая высотка, куда он взбирался долгие столетия, лелея заветную мечту увидеть стены города в огне. Чтобы каждый смертный, мучаясь и надрываясь от предсмертных криков, молил о пощаде, и не было им прощения. Потому что Всеединый не прощает! Ему не нужны жалкие подачки! Гарпий знал строгий нрав Теоса. Он не будет ждать их лживых раскаяний. Демон докажет всем и каждому, что не стоит столь слепо доверять простым смертным, которые безоговорочно пользуются доверием Высших, а взамен, давно позабыли дарованные им заповеди.
И вся эта сказка о тринадцатой душе... Нет, Грапий расчетливо создал эту легенду - светлых душ могло быть сто, двести, триста, и все они должны были исчезнуть, сгинуть в небытие, когда грех ворвется в Прентвиль. Ведь только слабая душа могла покориться мрачной сущности. А вот для сильных, тех ради кого Всеединый мог предотвратить смертельную агонию, демон приготовил куда более мощное оружие. Прирожденный убийца, мастер своего дела - шрам на здоровом теле тех, кто был способен вымолить прощение.
Теос! Как все прозаично. Легко и не принужденно. За тысячу лет Гарпий давно пресытился сложными вязями заговоров способных даровать успех самой безвыиграшной партии. Его тактика оказалась запутанней и в тоже время проще. Заключив пари с доролийкой, той, чья душа изначально содержала цвет смолы, он заранее знал, что она оступиться, предаст его на последнем витке. Ее умение проникать сквозь пространство и время пришлось как нельзя кстати. С ней он сделал то, что ему не удалось в первый раз.
Стиснув зубы, Улула впитывала с себя слова Гарпия, которые мерзкими червями проникали в ее мозг, растворяя память острокрылой в океане безысходности.
- Либо со мной, либо - безвременье. Решай сама! - эхом отозвался в голове голос демона.
Ощущая, как последние силы покидают доролийку, она только сейчас вспомнила о своем верном слуге. Он возник за спиной Гарпия внезапно, словно его вторая тень и, прижавшись к спине, приставил к шее демона обоюдоострый, слегка изогнутый кинжал. Не ожидая удара со спины, оролиец ослабил свое давление, и Улула смогла закрыть глаза и втянуть воздух полной грудью. Пульсируя изумрудным светом, кинжал окрасил лицо демона яркими оттенками; Гарпий оскалился, пытаясь отстраниться от смертоносного оружия.
- Очень интересно, - прошептал демон.
Улула мельком уловила толику чужого потока, очень знакомого, но не типичного для Надзирателя. В тот момент, когда в голове возникла догадка - было уже поздно. Верный слуга и защитник Неон - проклятая душа, которую она пригрела пару веков назад, надавил демону на горло.
- Оказывается и среди таких, попадаются благородные особи!
Лицо Неона стало белее мела, он пытался крепче удержать оружие, только это было не в его силах. Рука сама отошла в сторону, освободив Гарпия.
Хлопнув в ладоши, демон двинулся вперед и, остановившись, небрежно обернулся в сторону своего пленителя. Неон неподвижно лежал на спине в самом углу комнаты. Пытаясь вырваться, он извивался, скрипя зубами и разрывая руками ворс толстого ковра. Не произнося ни слова слуга только мычал, испуганно глядя то на Гарпия, то на Улулу.
В тот момент острокрылая уже все поняла: чужая личина, одетая как новое пальто, теперь стала демону ни к чему.