Неужели это так? Неужели так вертится, так крутит речка Акимка?
Неужели все бежит по одному и тому же лугу?
Я увидел какой-то забор на берегу, а за ним очень знакомую крышу.
Шуршурина, ей-богу, шуршурина, только с другой стороны. И на эту сторону он навешал сушеных грибов да соленых окуней. Огромную петлю по лесам и лугам совершила за ночь речка и снова вернула меня к дому шурина Шуры.
Ладно, хватит с меня шуршуриных крыш. Повернусь-ка к ней боком, погляжу краем глаза. Может, пронесет? Может, не заметят?
— А я тебя давно поджидаю, — послышался голос. — Речка-то все кружит на одном месте, и ты тут обязательно должен был проплыть. Вот я и жду.
«Край глаза, — думал я, — вот важная штука. Вон в краю глаза виден художник Орлов. Стоит себе на берегу, усы топорщит. Интересно глядеть краем глаза. Надо как-то научиться еще и говорить краями. Хватит с нас этих прямых разговоров. Будем говорить краями».
— А ты-то, наверно, и не ожидал, что река так кружит? — сказал Орлов. — Думал — уплыл навеки, а оказался на старом месте. — И Орлов засмеялся. — Что ж ты молчишь-то? — сказал он. — Небось не ожидал?
«Надо что-то ответить, — думал я, — но ответить краем. Только с какого же краю приступить к ответу?»
— Так что, ожидал или не ожидал? — повторил Орлов.
— А туман-то, парень, пожалуй, развеивается, — ответил я и почесал в затылке.
Край, за который я для начала ухватился, лежал на поверхности, в будущем надо было как-то углубляться.
— Давай-ка вот сюда. Здесь удобно пристать, песочек.
— Табаку вот только мало, — сказал я, — и спички отсырели.
Орлов пока не понимал, что я разговариваю с ним краями. Он забрел в воду и, когда «Одуванчик» проходил мимо, ловко ухватил лодку за нос.
— Я все-таки решил с тобой плыть, — сказал Орлов. — У шурина мне делать нечего. Не грибы же с Кларой собирать. Пускай капитан собирает. Его-то место в лодке пока свободно? Так, что ли?
— Вот только лопаты нету, — заметил я, — придется щепкой ковырять.
— Какой лопаты? — поражаясь, спросил Орлов. — Чего ковырять?
— Потому что червь для язя — первое дело, — сказал я. — Да и окунь червя уважает. Ну а язь не возьмет — так на уху всяко сорожонки надергаем.
— Так ты чего? Я не понял: берешь меня с собою или нет?
— Надо, парень, червей копать. Никуда не денешься. Орлов замялся, не зная, как понять края моего разговора. А я краем глаза видел, что он действительно готов в плаванье.
За плечами его был рюкзак, в руке — удочки, забрал, видно, у шурина свои вещички.
— Щепкой наковыряем, — сказал наконец он и, перешагнув через борт, устроился на капитанском месте.
— Долго же ты плавал, — сказал он. — Всю ночь. А я поспал и пошел тебя встречать. А вот червей накопать не догадался, у шурина-то лопата есть. Я уж точно знал, что ты покрутишься, да и назад вернешься. А если сам не захочешь, река тебя вернет. Так ты что — сам вернулся или река вернула?
— А без окуня какая же уха? Без окуня — не уха, а так — рыбный суп. А от сорожонки чего? Сладость, и все.
— Это верно. Без окуня какая же уха, — послышался на берегу голос капитана. В краю глаза, в кустах таволги маячил на берегу капитан-фотограф, рядом с ним светилось призрачное голубое пятно, которое в краю глаза пока что не умещалось.
— Вы что же это, поплыли? А нас бросили? — спросил капитан. — Мы тоже с вами.
— Куда это? — недовольно сказал Орлов. — Лодка перегружена. Вам никак не влезть.
— А мы рюкзаки на руки возьмем, — сказал капитан. — А сами на место рюкзаков сядем.
Орлов молчал. Я хотел сказать что-нибудь каким-нибудь краем, да края-то мои почти что исчерпались. Ну, одну, две фразы я бы еще мог найти, но ведь не больше.
— Так вы что же? Не согласны, что ли? Бросаете нас? — настойчиво сказал капитан. — Если не согласны, так и скажите.
— А туман-то, парень, — сказал неожиданно Орлов. — Туман-то, пожалуй, развеялся.
Ломая кусты таволги и молочая, капитан-фотограф вылез на берег, хлюпая по воде огромными сапогами, вошел в воду, ухватил лодку за борт. Голубое и призрачное пятно потихоньку пробивалось за ним.
— Убери-ка ногу, — сказал капитан Орлову. — И эту убери, вот сюда передвигайся, сюда, сюда, на пассажирское место. Рюкзак будешь в руках держать.
Орлов молча задвигался, а капитан сопел и ковырялся в лодке у меня за спиной. Я как-то не обращал на все это внимания и даже отключил от всех этих дел края своих глаз. Я глядел на поверхность реки — не выйдет ли и вправду язь. Должен он здесь быть, должен. Вполне на вид язевая речка. Как ни крути, а уху-то варить надо.