Гарриет: Эй!
Питер: Э-ге-гей!
(Они встречаются в центре.)
Гарриет: Ботинок! Я нашла ботинок!
Питер: Увы! Увы!
Гарриет: Подбитый гвоздями и ужасно старый.
Питер: Всего лишь один ботинок!
Гарриет: Да, а если б их было два, они могли бы обозначать то место, откуда убийца пошел вброд.
Питер: Один ботинок на берегу, один в море. С тех пор вода прибывала и убывала десять раз. Это не хороший ботинок.
Гарриет: Нет, это плохой ботинок.
Питер: Это дрянной ботинок.
Гарриет: Могу я его выкинуть?
Питер: Нет, это же все-таки ботинок!
Гарриет: Но это ужасно тяжелый ботинок.
Питер: Ничем не могу помочь; это же ботинок. Доктор Торндайк любит ботинки.
Гарриет: Где же, Смерть, таишь ты жало?[28]
(Расходятся, Гарриет несет ботинок.)
Питер: Эй!
Гарриет: Э-ге-гей!
(Снова встречаются.)
Питер: Вот пустая консервная банка для сардин, а вот разбитая бутылка.
Гарриет: У тебя есть ручка тетушки садовника?
Питер: Нет, но у моей сестры (двоюродной) есть (какие-то) чернила, (какая-то) бумага и (какие-то) бумаги (используйте du, de la, des, de l’ apostrophe).
Гарриет: Сколько времени здесь пролежала эта бутылка?
Питер: Края сильно стесаны водой.
Гарриет: Убийцы едят сардины?
Питер: Кошки едят мышек?
Гарриет: Я порезалась об острую ракушку; а Полу Алексису перерезали горло.
Питер: Начинается прилив.
(Расходятся в разные стороны.)
Гарриет (после долгой непродуктивной паузы встречает Питера с промокшей коробкой из-под хлопьев «Голд Флейк» в одной руке и половиной Библии — в другой): Доктор Ливингстон, я полагаю? Убийцы читают Библию?
Питер: Любая книга послужит так же, любая книга остановит пулю — может быть, не могу сказать точно.
Гарриет (читает): «И последняя из всех женщин тоже умерла» — возможно, от боли в спине.
Питер: Моя спина болит, и тело цепенеет, и мозг будто отравлен…
Гарриет (внезапно деловым тоном): Посмотри, пачка сигарет!
Питер: Серия совсем новая.
Гарриет: Значит, она попала сюда недавно.
Питер (устало): Хорошо, сохрани, пусть тоже будет уликой. Как насчет Священного Писания?
Гарриет: Можешь оставить его себе, может, тебе пригодится.
Питер: Хорошо. С чего начнем, с Песни Песней?
Гарриет: Вернись лучше к своей работе.
Питер: Уже. Как далеко мы продвинулись?
Гарриет: А сколько лье до Вавилона?
Питер: Мы прошли полторы мили и все еще отлично видим Утюг.
(Расходятся в разные стороны.)
Питер: Эй!
Гарриет: Э-ге-гей!
Питер: Просто хотел спросить, ты не думала больше над моим предложением насчет свадьбы?
Гарриет (с сарказмом): Полагаю, ты думаешь о том, как прекрасно было бы провести всю жизнь бок о бок, вот как сейчас?
Питер: Ну, не совсем. «Рука в руке» нравится мне больше.
Гарриет: Что у тебя в руке?
Питер: Мертвая морская звезда.
Гарриет: Бедная звезда!
Питер: Надеюсь, ты не ревнуешь?
Гарриет: О боже, нет.
Так они и шли, пока не добрались до места, откуда тропинка вела прямо к коттеджу Поллоков. Пляж к этому времени стал скорее галечным, чем песчаным, тут и там лежали крупные камни. Здесь Уимзи отнесся к своему заданию со всей серьезностью, осторожно изучая каждый булыжник и даже пройдясь вверх по тропинке. Но, видимо, он не нашел ничего важного, и они пошли дальше, замечая, что холмы закрывают вид на дома с пляжа.