— Его казнили за хранение в сейфе двух артефактов, — я вновь заговорила. — Один был создан чуть ли не для убийства королевской особы...
Это я помнила по скупым оговоркам дедушки.
— Да, — Беркли кивнул. — Именно так говорили.
Что-то прозвучавшее в его голосе заставило меня поднять голову и посмотреть ему в глаза. Кажется, он ставил под сомнение объяснение, которое было доведено до взволнованной общественности, ведь отца судили в закрытом процессе. Присутствовать на нем не дозволили даже дедушке, а он был единственным живым родственником. И приговор огласили также за закрытыми дверьми, и в газетах были напечатаны лишь краткие выжимки.
— Сейчас Лордом-Канцлером является человек, который считает себя моим отцом, — Беркли усмехнулся. — И при его попустительстве черный рынок в столице достиг невиданных прежде масштабов.
Лицо графа, когда он заговорил о герцоге Саффолке, ожесточилось. Он даже нос нахмурил, словно унюхал что-то очень неприятное.
— У меня есть теория, что пропажа девушек могла быть связана с какими-то ритуалами, — понизив голос, сказал Беркли. — Но, чтобы разобраться в этом, необходимо обладать знаниями, за которые сейчас официально полагается смертная казнь. Пока ваш отец служил Короне, он наверняка вел записи, дневники. Вероятно, практически все было изъято королевской комиссией, но что-то могло затеряться. Сохраниться среди личных бумаг, которые были не тронуты.
Я медленно покачала головой.
— Не думаю, что что-то осталось. Если бы дом был цел, мы могли бы поискать в нем, но увы... — и я зябко повела плечами.
— Что еще есть у вас из имущества? — Беркли пристально на меня посмотрел.
Я задумалась.
— Была земля где-то на севере, но дедушка ее продал и купил дом. На него я не видела никаких бумаг. Не успела... — пришлось крепко прикусить губу и замолчать, чтобы переждать острый приступ душевной боли.
— Банковские хранилища? Ячейки? Что-то из этого?
— Кажется, нет... Можно сделать запрос поверенному. Но через пять дней он в любом случае вернется, чтобы огласить... завещание.
Меня вновь передернуло, и я резко замолчала.
— Да, вы правы. Дело терпит.
Мужчина залпом осушил чашку с остывшем кофе и откинулся на спинку стула.
Некоторое время мы молчали. Я смотрела в несчастный кусок сыра на своей тарелке, Беркли — куда-то в сторону.
— Вы думаете, что... герцог Саффолк может быть замешан? — я понизила голос почти до шепота.
Сама мысль о таком была крамолой! И могла повлечь суровое наказание.
Граф совершенно искренне, устало вздохнул.
— Я уже не знаю, что думать, — стыло усмехнулся он. — Жандармы в тупике, я в тупике, расследование замерло на мертвой точке, и я никак не могу его сдвинуть.
— А те несчастные женщины… которых нашли в ночь убийства дедушки... — очень осторожно начала я, — почему никто не знает, как они умерли?
— Зрите в суть, миледи, — произнес он серьезно, без намека на улыбку. — Я тоже задаюсь этим вопросом. И мой друг, мистер Эшкрофт.
Его голос звучал очень выразительно. Наши взгляды встретились, и Беркли, помедлив, закрыл глаза и застыл так на несколько секунд, безмолвно подтверждая выводы, которые увидел в моем взгляде.
Немыслимо!
— Артефакты? — голосом тише шепота прошелестела я.
— Да.
Слова вдруг меня покинули — настолько ошеломительным, но и очевидным казался ответ. Он буквально лежал на поверхности — если знать, куда смотреть. Медленно я сглотнула вязкий комок и потянулась за чашкой, в которой давно остыл чай. После второго глотка стало легче, после третьего — вернулась способность говорить.
— Это все очень опасно, миледи, — прозвучал напряженный голос Беркли.
Он сидел теперь, подавшись вперед, и положил на стол локти: вопиющее нарушение этикета. И не сводил с меня строгого взгляда.
— И я рассказал лишь потому, что не хочу, чтобы подобные вещи вы выясняли обходными путями за моей спиной. Любое слово, сказанное не тому человеку, может привести к непредсказуемым, разрушительным последствиям.
— Вам не нужно об этом волноваться, — я невесело усмехнулась. — О разрушительных последствиях я знаю всё.
Он посмотрел на меня и молча кивнул.
Когда завтрак закончился, я вышла в сад. Лорд Беркли сказал, что хочет взглянуть на дело свежим взглядом, и удалился в кабинет — я невольно отметила, что он не покинул особняк и не поехал в помещение, в котором принимал клиентов в городе. Еще он сообщил, что к вечеру ждет на ужин своего друга мистера Эшкрофта. Тот должен прибыть с какими-то новостями.
Оказавшись снаружи, почти сразу же я услышала чью-то перепалку. Это было так странно, что пробудившееся любопытство толкнуло меня в сторону, откуда доносились голоса. Один из них принадлежал ребенку, что было удивительно втройне. С изумлением я узнала в мальчишке, который спорил с садовником, Томми — юного помощника лорда Беркли. Именно ему не так давно граф поручил следить за Эзрой.