— Семен, а вы правда целитель?
«Целитель? Надо же! А я себя к обычным реставраторам лепестков причислял».
— Точно сказать не могу. А что ты хотел?
— Да я не от цветов, а от майского пуха каждую весну с ума схожу. — Паренек, видимо, зацепился за мою мысль о лепестках. — И никто из врачей помочь не в силах.
— В доме зеркало есть?
— На втором этаже.
— Пойдем посмотрим.
Комнаты второго этажа выглядели гораздо лучше. В них практически не ощущалось запаха плесени, не бродили грызуны и штукатурка потолка не имела столько трещин. Зеркало было очень старым. Оно стояло на массивном комоде, опираясь верхней кромкой о стену.
— Садись. — Я установил стул напротив древней мебели.
Прозрачный диск, голубые, как и у Степаныча, лепестки, только в виде сердечек. Без особых повреждений, но с небольшими мутными пятнышками. И… полное отсутствие реакции в ладонях. С девушкой и майором я ощущал покалывание. А теперь?
— Что там у меня? — спросил юноша, заметив растерянность на моем лице.
— Понятия не имею.
Постарался коснуться его лепестков. Я их видел, но воздействовать… Странно. Почему ладони сегодня не хотят работать?
— Слава, мои способности на тебя не действуют. И я не знаю почему. Может, сегодняшняя перестрелка виновата?
— А завтра?
— Не уверен. Слушай, позови-ка сюда Сашку, Илью и Володьку. — Я решил проверить одну догадку.
И Иноземцев, и Грунев также оказались невосприимчивы к моему дару, зато Володькино отражение тут же отозвалось в ладонях покалыванием. У парня был слегка поврежден один из лепестков. На его починку ушло немного энергии, и я почти не испытывал усталости после сеанса.
— Странно. — Случай заставил задуматься.
— Выходит, моя аллергия неизлечима. — Слава уже прочитал мои мысли.
— Пока это действительно не в моих силах.
За обедом я помирился с Маргаритой, а заодно поделился сомнениями по поводу предстоящей поездки:
— Что будет, если с генералом ничего не получится?
— Должно получиться, Семен. Надо только верить в себя и помнить — мы на тебя очень надеемся. — Она одарила таким взглядом, что я на несколько секунд забыл о том, что мы не одни.
— Зайцев, не стоит рисовать в сознании такие откровенные картинки! — охладил мой пыл майор.
Румянец на щеках Славика дал понять, что в моей голове копаются сразу двое. Что за жизнь? Ну есть у меня такая склонность — раздевать девушек взглядом. И что, теперь навсегда отказаться от своих привычек?!
— Я к Михаилу Федоровичу, — отметился Степаныч на пропускном пункте дачного поселка. — Доложите, что прибыл майор Кошевар. Со мной трое друзей.
Через минуту из будки вышел дежурный.
— Как добраться к дому генерала, знаете?
— Нет.
Охранник обрисовал путь, и мы поехали.
— Давайте не будем ничего обещать, пока я не увижу хозяина в зеркале, — попросил я.
— Ладно, сориентируемся по обстановке. Тот факт, что нас пустили, уже большая удача. Генерал мог и не вспомнить обычного майора, с которым встречался всего два раза.
Аккуратный двухэтажный домик на фоне дворцов, которые мы проехали, смотрелся скромненько, но охрана была и здесь. Из ворот выскочил мужичок лет пятидесяти.
— Майор Кошевар?
— Я.
— Ваши документы, пожалуйста.
Степаныч предъявил военный билет.
— Проезжайте. — Мужик махнул рукой, и стальные ворота медленно поползли в стороны, открывая въезд.
— Чем обязан, товарищи? — спросил хозяин дома после того, как мы расселись в просторной гостиной.
Генерал мне чем-то напомнил артиста Василия Ланового. Худой, высокий, с вдумчивыми грустными глазами.
— Михаил Федорович, — начал майор, — мы пришли к вам с очень большой проблемой. Для того чтобы объяснить, почему именно к вам, нужно рассказать предысторию вопроса. У вас есть время?
— С некоторых пор свободного времени у меня много, — невесело усмехнулся мужчина. — Предлагаю побеседовать за чашкой чая.
В комнату вошла женщина лет шестидесяти с самоваром. Она же чуть позже принесла чайные приборы.
В гостиной не было недостатка в зеркалах, поэтому я сразу занял место, чтобы видеть отражение Михаила Федоровича. К моему большому сожалению, отзвука в ладонях его цветок не вызвал, о чем я мысленно сообщил Степанычу. Он продолжал рассказывать об эксперименте с синим камнем. Всю информацию майор излагал в сжатом виде и уложился в четверть часа. Когда он закончил, хозяин дома задумался. Генерал по очереди осмотрел каждого из нас, затем снова перевел взгляд на сидящего рядом рассказчика.