Майкл развернулся и отодвинул ногу от бедра Тары. Она вся подобралась и скрестила лодыжки, глядя прямо перед собой. Майкл снова пристально посмотрел на нее.
– Нет, я вас абсолютно не стыжусь.
Она метнула на него взгляд и, не удержавшись, улыбнулась. Майкл был произведением искусства, ей ли не знать. Возможно, не в ее вкусе, но, несомненно, привлекательный и, несомненно, умеющий творить чудеса с женщинами. Слава богу, она не настолько глупа, чтобы влюбиться в него.
– Какое облегчение.
Он рассмеялся:
– А так и не скажешь. Вид у вас встревоженный и взволнованный.
Она чувствовала себя именно так – и даже хуже. Она выпила. Сколько? Три бокала шампанского за три часа? На главной вечеринке сезона? И теперь, находясь внутри чего-то, напоминавшего катафалк, она направлялась на вечеринку для двоих, на которой ни один из них не хотел присутствовать.
– Я справлюсь.
– Не сомневаюсь. Вы стойкая и справитесь с чем угодно.
Она повернулась, Майкл смотрел на нее. Искушал, заманивал ее.
– С вашими нападками уж точно.
Его глаза загорелись. Улыбка съехала набок, и, пока автомобиль мчался вперед и за окном то вспыхивали, то тухли, то опять вспыхивали огни, Тара увидела, как порочные, развратные губы издеваются над ней. Она видела и чувствовала это. То самое тяжелое напряжение, которое она уже дважды испытывала рядом с Майклом. Она должна вернуть самоконтроль, иначе не избавится от ощущения, что ее зона комфорта осталась где-то далеко, за несколько миль отсюда. Там, где иммунитет к мужчинам был ее второй натурой.
– Вы очень интересный человек, Тара.
Ей вдруг представилось, что он берет ее за подбородок и поворачивает к себе, и она не сопротивляется, беспрекословно подчиняясь воле мужчины. Слава богу, это происходило только в ее воображении. Тара не из тех, кто следует инстинктам. И к счастью, она могла вспомнить, как вести себя с самоуверенными идиотами…
Она отвернулась и уставилась в затылок водителю. Их взгляды на секунду встретились в зеркале. Наверное, он наблюдал подобные сцены каждый вечер. Какая жалость, что сегодня она сорвет привычный для него спектакль.
– Мне это говорили.
– Но у меня такое ощущение, что вы еще не знаете себя по-настоящему.
Она почувствовала, как ее челюсть напряглась, а зубы сжались. Какое высокомерие.
– Этот снисходительный комментарий даже не заслуживает ответа.
– Но я уверен, что все равно получу его.
Она поерзала на сиденье и развернулась к нему. Майкл наблюдал за ней, мягко улыбаясь.
– Да что вы вообще обо мне знаете?
Он не сводил с нее темных и требовательных глаз. Тара хотела отвернуться, но не могла, и облако тумана, или эмоций, или осознания странности происходящего снова обволакивало их со всех сторон. Ей казалось, что она дышит воздухом Майкла. Как будто часть ее просочилась в его пространство.
– Только то, что я говорю. Вы очень интересный человек, но вы еще не до конца познали себя… иначе бы не боролись с очевидным притяжением между нами.
– Вот это самомнение, раз вы считаете, что каждая девушка на заднем сиденье автомобиля хочет как минимум поцеловать вас.
Он пожал плечами:
– Думаю, вы хотите.
Они уставились друг на друга.
– Потому что вы чмокнули меня, когда уходили, а я не влепила вам пощечину? Не значит, что я хочу повторить этот опыт.
– Вы действительно не хотите повторить?
Он медленно, тщательно зондировал почву.
Машина остановилась. Тара не знала: на светофоре, или они прибыли на место назначения. Но ничто не могло заставить ее отвести взгляд от Майкла и проверить. На его лицо падала тень, освещенным оставался только насмешливо изогнутый рот. Но глаза горели угольками в темноте.
Она сглотнула:
– Исключено.
Майкл сидел совершенно неподвижно, но его присутствие она ощущала чрезвычайно остро и полно. Тара знала, что он видел ее насквозь, но признать это? Ни за что. Даже при одной этой мысли ее охватило желание прикоснуться к его губам и попробовать их на вкус. Желание запульсировало между ног. Воздух казался гуще. Тара определенно была не в своей зоне комфорта.
– Тогда начинаем вечеринку.
Он вывел ее из оцепенения. Плавно передвинулся и потянулся к дверной ручке. Вышел на улицу и протянул руку Таре. Та проигнорировала ее и вместо этого схватилась за дверную раму. Вышла из машины и выпрямилась в лимонном свете раннего утра. Такой трезвой и растерянной в это время суток она не была с тех пор… с тех пор, как начала понимать, что гедонизм[3] и амбиции можно аккуратно упаковать вместе. С тех пор, как она нарочно и сознательно сожгла все мосты, связывающие ее с маленьким городком в недалекой маленькой Ирландии.
3
Гедонизм – направление в этике, признающее наслаждение высшим благом, целью жизни; стремление к удовольствиям, наслаждениям.