Лесли вскочила и выбежала из клуба, и, если бы Джеральд Борн поспешил следом, девушка бы его не заметила, потому что мысли ее были заняты другим человеком.
Жадность Джерри не имела никакого значения. Ее волновал только Джастин. Джастин, неспособный, как она верила, на нечестный или подлый поступок. Джастин, который обманывал ее, лгал ей еще со времени их первой встречи. В основе их отношений лежало предательство. Путешественница говорила, что доверяет ему свою жизнь. Теперь она знала, что было бы глупостью доверить ему хотя бы мгновение собственной жизни.
Такси ждало ее. Мисс Френтон назвала свой адрес и всю дорогу неподвижно сидела, уставившись в одну точку. Все кончилось. Все было только ложью.
Когда она вошла в квартиру, звонил телефон. Сняв трубку, девушка отложила ее, не прикладывая к уху, и какое-то время из мембраны доносились чьи-то крики.
У Лесли не было сил снова заплакать. Она сидела перед погасшим камином с серой золой и ждала. Возможно, это звонил Джастин, но он нужен был ей здесь, лицом к лицу, чтобы она могла посмотреть в глаза человеку, который раньше был для нее олицетворением силы и честности. Ей хотелось поведать о своем открытии и высказать свое презрение к нему. А после этого ей хотелось умереть.
Когда раздался стук, мисс Френтон медленно побрела к двери. Надо было суметь посмотреть в глаза настоящему Марчу, такому, каким она его теперь узнала. Он должен был выглядеть по-другому. Но археолог выглядел совершенно так же, как раньше, и это добавило ей холодности.
Она отвернулась от мужчины, снова уставившись на мертвую золу. Она услышала, как дверь закрылась за ним, а затем путешественник произнес:
— Мне нужно сообщить тебе кое-что, Лесли.
— В самом деле? — Девушка не смотрела на Джастина. — Тогда ты будешь третьим. Сабрина уже сказала мне. И Джеральд. Ей это доставило больше удовольствия, чем ему.
— Понимаю, — отозвался он тяжело.
— Да, и, значит, ты все знал. Я единственная была слепа. Как тебе повезло, ведь миссис Борн могла умереть позднее. Сердце — это ненадежный орган, никто не знает это лучше меня. Предположим, она прожила бы немного дольше, как тогда ты собирался помочь Джерри? Я могла бы продолжать дружить с ней. Я взяла для нее подарок — малое ради большего, как вы с Джеральдом решили бы. Ты взял бы меня в следующую экспедицию? Ведь старушка могла бы жить годами, верно? Как славно, что она умерла и больше нет нужды беспокоиться из-за моего назойливого присутствия.
Ее голос становился все пронзительнее от боли. Яд змеи в ее венах не причинял путешественнице таких мучений.
— Лесли, ради бога, послушай меня!
Девушка не хотела больше его слушать, но была не в силах говорить. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не разрыдаться. Лесли стояла молча, а в голове у нее звенел ее собственный беззвучный крик.
— Действительно, — заявил Марч, — Джеральду пришла в голову идея сманить тебя в Перу вместе с нами. Он воображал, будто его тетя совершенно помешалась на любви к тебе и может изменить свое завещание и отписать тебе все состояние. Такое раньше случалось. У старых людей бывают странности. Пожилая дама действительно начинала верить, будто ты — та самая умершая девочка. Наверное, ты не догадывалась о ее фантазиях, но это правда. Парень подумал, что, если ты на некоторое время уедешь из Англии, его тетушка перестанет фантазировать и образумится. Он не одержим корыстью, просто честь семьи много для него значит. Помимо дома в Лондоне, существует усадьба Чеслин — их родовое поместье. Как ближайший родственник миссис Борн, усадьбу должен унаследовать он, но требуется много денег на ее содержание.
— Конечно, — хмыкнула собеседница. — Больше ты ничего не мог придумать, да? Какой жестокой и жадной авантюристкой ты меня считал!
— Мы ошибались в тебе, теперь я это знаю. Я никогда не относился к плану Джерри с большим энтузиазмом, но согласился рассказать тебе об экспедиции и пригласить в нашу компанию, а все остальное зависело только от тебя. Я ведь ни на чем не настаивал, верно? До самой точки невозвращения у тебя были и возможности, и причины повернуть назад.
— Я не знала единственной настоящей причины, из-за которой следовало вернуться, — без выражения произнесла путешественница. — Все остальные были лишь испытанием на прочность. Они заставили меня стиснуть зубы и идти, пока не упаду. Если бы только ты намекнул мне, насколько больна миссис Борн, все могло бы обернуться иначе.