Был ли так уж внутренне напряжен в данный момент гражданин Круглов Геннадий Степанович, купивший билет до Волгограда, этого, разумеется, Володя не знал. Тот сидел неподвижно, дожидаясь, видно, когда свечереет и можно будет развернуть матрас на полке и застелить его серым поездным бельем. Но это указанный гражданин, возможно, захочет сделать после остановки в Тихорецке, когда остававшиеся еще пустыми места плацкартного вагона займут новые пассажиры.
Единственное, что видел Яковлев, — это ноги в серых, в полосочку, брюках — старомодных и простеньких, какие носили лет тридцать назад. Эти ноги иногда почесывали одна другую. Нервничает? Или лечь торопится?
Еле слышный звонок телефона отвлек внимание Володи. Он достал из внутреннего кармана куртки свой аппарат, раскрыл и сказал:
— Слушаю.
— Это я, — услышал он голос Грязнова. — Как дела?
— В порядке.
— Встречаем в Тихорецке. Номер места?
— В предпоследнем купе.
— Не суетись.
Грязнов отключился. А Володя вдруг почувствовал азарт погони, которая вот-вот должна была принести удачу. Он спустился со своей полки, размял плечи, уставшие от долгого вынужденного лежания, и сел с разрешения соседа на нижнюю полку у окна, по-прежнему не теряя из вида серые брюки в светлую полоску и простые, со сбитыми мысками, ботинки.
Неожиданно тот человек встал, подхватил небольшую сумку, похожую на допотопный баул, и неторопливо отправился в сторону туалета, то есть к той двери, возле которой находилось купе проводника.
Володя, чуть переждав, двинулся следом. Подойдя к купе, краем глаза увидел, что пассажир сидит рядом с проводником и о чем-то с ним беседует. Он даже не взглянул на молодого человека, спросившего, сколько времени будет стоять поезд. Проводник ответил, что десять минут, и снова повернулся к пожилому пассажиру.
Володя кивнул и вышел а тамбур. Быстро закурил, поглядывая на дверь, сквозь которую он мог видеть выход из купе проводника.
Между тем за окнами побежали пригороды небольшого города, громче застучали колеса, потянулись цепочки огней. В тамбур вышел проводник, тряпкой протер поручень у двери, повернул ключ в замке.
— Десять минут стоим, — повторил он, вероятно, имея в виду Володю, а тот неотрывно смотрел на выход из купе. Пожилой пассажир не появлялся.
Поезд стал замедлять ход, и проводник открыл дверь. Володя вошел в вагон и, мельком взглянув в купе проводника, никого в нем не обнаружил. Вот это был удар! У него даже сердце, казалось, вмиг остановилось. Володя откинулся спиной к титану и, не заходя в купе, стал внимательно его осматривать. Нашел! Из-под нижней полки выглядывал уголок баула.
На верхней полке никого не было, но на ней лежали какие-то свертки и мешки, которых прежде — Володя отчетливо вспомнил это — там не было. Откуда они взялись? А из верхнего багажного отделения. Вот где мы, значит, обосновались? Очень хорошо.
Яковлев вздохнул с неимоверным облегчением…
Получалось так, что опытный уголовник все-таки не верил в свою удачу полностью, оставались какие-то сомнения. И он решил просто переждать момент. А вдруг? И оказался ведь прав. Спрятался там, где вряд ли кто-нибудь станет его искать. Да и проводник всегда может оправдаться — мол, не видел, в купе перед остановкой не заходил, и даже непонятно, когда этот хмырь успел туда забраться. Пойди докажи!
Поезд остановился. Первым в вагон вошел молодой капитан милиции, за ним появилась грузная фигура Вячеслава Ивановича — в обычной куртке, но всякий, кто взглянул бы сейчас на него, определенно признал бы в нем генерала — такой вот «серьезный» вид.
— Ну? — спросил Грязнов, увидев Володю, пропустившего мимо себя милиционера, который сразу прошел в вагон.
Яковлев кивнул на купе проводника и пальцем ткнул вверх.
Грязнов усмехнулся и крикнул в пустоту:
— Слышь, Глеб Иваныч, выходи, побеседовать срочно надо. Генерал Грязнов говорит.
В купе стояла тишина, потом раздалось кряхтенье, шевеление, наконец над дверным проемом свесились ноги в серых брюках, а затем сперва на верхнюю полку, а затем и на нижнюю медленно сполз гражданин Круглов, как он значился по паспорту.
— Ну и чего ты прячешься, как мышь? Чего испугался, если на тебе грехов нету? — грубоватым тоном поинтересовался Грязнов.
— А от вас всегда лучше держаться подальше.