И тут же абрис стены дома осветился ярким лучом прожектора.
— Успокоился, Русиев? — почти заботливо спросил неизвестно чей голос, и Игнат… заплакал — молча и зло: скрутили, словно козла перед закланием! Не повернуться, не продохнуть… — Поднимайте его, — приказал тот же спокойный голос. — Поехали, Сибиряк, тебя давно Ждут, с покаянием.
Кто-то, невидимый в темноте, засмеялся, кто-то, жестко ухватив его за шиворот, приподнял, другие руки подхватили за предплечья и ноги, и Игнат поплыл, спеленатый, как младенец, навстречу своей, недалекой уже судьбе…
4
Весь следующий день просидел он в одиночной камере знаменитых петербургских Крестов, а напротив него вальяжно расположился генерал, которого он видел, когда из Москвы прибыла группа следователей. Вот и этот был там, они еще с Федором Шиловым вроде как корешуют — так говорил хозяин. А теперь вот он тут. Сидит, вопросы задает, на которые Игнат, если б и хотел, все равно не стал бы отвечать. Ответить — это с ходу подписать себе «вышку», и она была бы наверняка, если б не отменили «стенку», заменив ее безразмерными сроками.
И, главное, все вопросы, задаваемые почти безразличным и сухим тоном, били в одну точку:
«Кто заказал депутатов?»
«Где спрятаны трупы убитых?»
«Кто заказал Трегубова?»
«Кто заказал его жену?»…
Можно было подумать, что исполнитель им давно известен, а теперь нужен только заказчик. Ответить на любой из этих вопросов — означашо «открыть рот», а уж открыв, его не удалось бы потом закрыть ни при каких условиях — это отлично понимал Игнат. Вот они на протяжении целого дня в буквальном смысле изводили друг друга — один скучными и однообразными вопросами, а другой — упорным молчанием.
Генерал, видно, ждал чего-то. Поэтому не уходил, не давал Игнату даже краткой передышки — сосредоточиться на том, что произошло ночью, рассудить, как такое вообще могло случиться, — чтобы найти хотя бы малый, но приемлемый для себя выход из того черного тупика, в котором оказался.
Главный вопрос, который его мучил сейчас больше всего, — это кто его сдал?
Хозяин, которому он сам зачем-то сообщил о месте своего пребывания? Недаром именно от него передали привет эти суки, явившиеся по его душу…
Или Шустрый? Он, видно, так Игнату и не поверил, а, наоборот, испугался за свою шкурную жизнь, встретив человека, которого сам же в свое время и продал? Ведь и его тоже упомянули убийцы, точнее, какую-то его маляву. А им, оказалось, и надо-то было, чтобы он, лопухнувшись, просто приблизился к двери, после чего его можно было «мочить» без всякой пощады…
Так, значит, Шустрый их нанял?
Но тогда каким образом рядом с домом оказались менты, да в таком количестве, что скрыться от них вообще не было никакой возможности? Или опять же это Шустрый сдал, который устроил ему здесь ловушку?
А зачем посылать еще и киллеров? Менты бы и сами справились, ну потеряли бы двоих-троих, не без этого — Игнат дорого продал бы им себя… Нет, что-то не сходится…
Трудная это работа — думать, анализировать, особенно когда напротив тебя сидит генерал и скучным голосом, как заведенный, задает одни и те же вопросы. Измором, что ли, берет?
Кто еще мог знать, где он? Да никто! Двое всего и знали, значит, грешить придется на одного из них. Или на обоих?
А как тогда хозяин на Шустрого вышел? Они ж отродясь знакомы не были…
Сплошная путаница, дикий кроссворд, в котором совершенно невозможно разобраться.
Понял наконец Игнат, чего ждал генерал — телефонного звонка. Ишь, как сразу обрадовался!
— Несите ко мне, — сказал так, будто ему где-то там богатый подарок приготовили.
Можно было бы попробовать, конечно, приделать генерала, сила-то в руках еще осталась, да ее никто из него и не выбивал — даже наручники сняли. Но генерал наверняка был при оружии, и их разделял стол, привинченный к полу. Нет, не стоило, пожалуй, сейчас зря рисковать — здоровый генерал, как кабан, такого с ходу не заломаешь. Зато конвоиры смогут тогда хорошо потрудиться над ним, и уж оков больше не снимут как пить дать…
В камеру вошел рослый конвоир, взглянул на Игната с подозрением и положил перед генералом папку. Тот, кивнув, отпустил его и раскрыл папку. Читал недолго, быстро переворачивая исписанные авторучкой страницы, — видел Игнат и понимал, что это, скорее всего, протоколы допросов его неудавшихся убийц. Интересно, кто же все-таки?..
Закончив чтение, генерал удовлетворенно хмыкнул и, посмотрев изучающе на Игната, сказал с иронической усмешечкой: