В сущности, она была самой прекрасной молодой леди, какую только могло предложить светское общество. О таких говорят la creme de la creme[1]. Для мужчины, выросшего на хлебе и воде, такая женщина как Кейт была не чем иным, как обещанием амброзии. Она, определенно, стала бы самым роскошным и экстравагантным приобретением и, возможно, в первую очередь, идеальным символом его восхождения от нищего к принцу.
Без всего этого, он признавал, можно было бы обойтись, если бы Кейт не была также женщиной, в чьей компании ему нравилось находиться. Хотя он пребывал в этой компании весьма ограниченное время, для него этого было достаточно, чтобы понять, что эта девушка действительно нравится ему — и ее ум, и чувство юмора, и ее преданность тем, кого она любит, даже ее неуклюжесть и рассеянность привлекали его. И вдобавок ко всему он желал ее больше, чем когда-либо желал женщину.
Что еще нужно мужчине?
Чувствуя себя таким же высокомерным, каким сочла его Кейт только несколько минут назад, он стоял там, где она оставила его, на лужайке, и терпеливо ждал, пока она дошла до двери, помедлила и обернулась, чтобы украдкой взглянуть на него.
— Ага, — пробормотал он.
Он подумал, не помахать ли ей, но решил, что это уже слишком. Вместо этого он просто смотрел, как она отвернулась и вошла в дом, после чего пошел прочь.
Вопреки тому, что предположила Кейт — или в чем обвинила, в зависимости от того, как воспринимать ее тон, — он приехал в поместье Терстонов не для того, чтобы просто поприсутствовать на балу. Он также вышел из дома не в надежде встретить Кейт, которая шла от пруда вся в грязи, хотя это был действительно для него сюрприз. Он приехал по делу и, располагая временем до назначенного часа, решил прогуляться по поместью Хэлдон после разговора в гостиной.
Ему очень нравился Хэлдон-холл — огромный дом с беспорядочными пристройками, обширный парк, неохватные, поля и густые леса. Но привлекал его не только размер поместья — хотя это, по его мнению, было большим достоинством, — а также то, что собой представляло это место. Не для одного поколения Коулов Хэлдон-холл был родным домом, каждый из них был доволен своим местом в мире. Даже когда Терстоны совсем обеднели, они оставались неуязвимыми в толстом коконе своего положения. Ни один из членов семьи Коул никогда не знал, что значит быть действительно неимущим, и никто таковым и не был.
Они были очаровательными людьми — особенно теперешнее поколение. Не только нынешний граф Уиттэкер Коул позаботился о том, чтобы сундуки Терстонов были доверху набиты, все семейство было сплоченным кланом. Хантер никогда не встречал людей настолько верных друг другу и настолько уверенных в том, что любовь все преодолеет.
«Возможно, так оно и есть, — думал он, — для людей, подобных Коулам».
Из собственного опыта он знал: ничто не вечно.
— Он не… идеален. — Мать Кейт, ныне вдовствующая леди Терстон, стояла у окна библиотеки и смотрела, как мистер Хантер исчез за углом дома. — А ведет он себя в крайней степени бесцеремонно.
Стоявший рядом с ней Уильям Флетчер, глава Военного министерства Англии, задумчиво почесал свой курносый нос. Это была привычка, о существовании которой он вряд ли догадывался:
— Хантер — хороший человек. Я думал, он вам нравится.
— Да, очень.
Из-за его дружбы с Уитом и преданности Коулам в тяжелые времена мистер Хантер стал в ее глазах почетным членом семьи. Вроде племянника, считала она. Она не знала его достаточно хорошо, чтобы считать сыном. Но она знала достаточно хорошо свою дочь, чтобы скептически относиться к стремлению Уильяма сделать мистера Хантера ее зятем.
— И я не восхищаюсь хорошо поданной бесцеремонностью привлекательных джентльменов. Однако…
— Он получил пулю вместо Уита, знаете ли, — как бы между прочим заметил Уильям, продолжая смотреть в окно.
Она прерывисто вздохнула:
— Кто-то стрелял в моего сына?
— Ваш сын был солдатом некоторое время, — напомнил ей Уильям. — Я думаю, многие стреляли в него.
Она прищурилась. Месяцы, проведенные Уитом на континенте, были не теми воспоминаниями, которые она хотела бы сохранить.
— И каковы обстоятельства этого происшествия?
— Грязный бизнес в Лондоне несколько лет назад. Некая миссис Джорджиана Клименс пыталась уговорить Уита и Хантера не арестовывать ее мужа-предателя.
— Женщина?
Уильям кивнул и проследил за белкой, скачущей по лужайке:
— Это проблема новых агентов благородного происхождения. Они никогда не подозревают женщин.