— А почему не ушел от Акылбека туда? — неопределенно показал жестом Избасар.
— К большевикам?
— Хотя бы.
— Ты разве знаешь, как там у них? — недоверчиво посмотрел на Избасара Акылбек. Даже повернулся к нему всем корпусом.
Какую-то долю минуты Избасар колебался: «Не бывает, — убеждал он себя, — кривой тени от дерева, если ствол прямой, не бывает, чтобы побратим предал».
— Я оттуда пришел, Акылбек, — назвал он Бейсенгали прежним именем.
— Ты правду говоришь? — Акылбек схватил его за руку, в этом жесте было и нетерпение, и одновременно затаенная теплота.
— Правду!
— Ленина видел?
— Нет.
— Как же Ленина не видел? — сокрушенно качнул головой Акылбек. — Его все знают. Я тоже.
— Как, знаешь Ленина? — усомнился Избасар.
— А вот покажу, друг, гляди, как хорошо знаю! — Акылбек сбросил чапан, отогнул полу, достал из-за шва маленький парусиновый конвертик, а из него порядком истертую газету и бережно расправил ее.
— На, подержи немного, только не порви, пожалуйста!
На захватанном многими пальцами газетном листке, бережно не тронут знакомый крутой лоб, прищуренные глаза.
— Ленин! Правда! Владимир Ленин.
— Я же говорил тебе. Только у одного меня есть, — гордо вскинул Акылбек голову, — из всех аулов бишара едет посмотреть. Про большевиков послушать.
— И ты им говоришь?
— Нет, другие говорят. Я сам слушаю, — Акылбек бережно подул на газету, смел с нее невидимые пылинки, запаковал в чехольчик и упрятал в чапан, на старое место.
— А где ты, Акылбек, взял эту газету?
— Может, нашел, — уклончиво ответил Акылбек, но тут же еще ближе придвинулся к Джанименову, коснулся его плечом, будто потребовал хранить тайну.
— Не бойся, говори, Акылбек.
— Тебя, Избаке, не боюсь. Мы с Кадыром на промысел один раз пошли. Недавно это было. Жалко, не знаешь ты Кадыра. Он, как Байкуат, большой. Ну и когда пришли в Уйткульскую бухту сети сушить, есть у нас такая, на нас из камышей русские люди с ружьями выбежали. Мы испугались здорово. А они спрашивают: кто такие? Говорим, ловцы. Они смеются. По рукам, говорят, видно, что ловцы, — Акылбек понизил голос. — Ты думаешь, кто нас окружил с Кадыром? — и, помолчав секунду, добавил: — Самые настоящие красные большевики. Вот кто! — он взял из рук Избасара кисет и закурил. Дым глотал большими торопливыми затяжками.
А луна тем временем все дальше прокладывала себе дорогу через бухту, до самого берега. Акылбек же торопливо, как и курил, облизывал сохнущие губы и вроде боялся, что ему не хватит слов рассказать о самых ярких и дорогих из всей его жизни нескольких днях. В них он еще до сих пор не разобрался до конца, но что не плюхнулся тогда лицом в грязь, осилил страх и благодаря этому узнал, какими бывают не по легендам, не в сказках, а в действительности настоящие люди — в этом он разобрался хорошо.
Такими людьми в его понятии были те партизаны-большевики. Акылбек гордился, что прожил с ними несколько дней одной жизнью. Из его рассказа Избасар отчетливо представил себе, как партизаны попросили Кадыра и Акылбека провести их по камышам, к реке. И когда до реки было несколько сотен шагов, из укрытия ударили пулеметы белых. Акылбек с Кадыром вжались в песок и боялись пошевелиться, они ругали себя, что согласились быть проводниками. Пули свистели над их головами, жикали по воде, рубили камыши.
Командир партизан уложил людей в цепь и велел своему помощнику ползти к протоке, искать лодки. А зачем их было искать, если Акылбек с Кадыром знали, где их прячут ловцы. Туда и повели они через самые густые камыши отряд.
Обоим хотелось поскорее уйти от пуль. Очень уж страшно они пели: двух партизан ранили, одного убили наповал.
Акылбек шел первым и радовался, что теперь пули его не достанут. Позади много партизан. Они несут раненых и заслоняют их с Кадыром. Пули вначале в партизан попадут. Об одном только болела душа у Акылбека. Командир велел матросу и еще одному партизану остаться на прежнем месте и задерживать белых. Он сказал им: «Переправимся, пришлю за вами. До той поры ни шагу назад», — и обнял сначала одного, вслед другого.