Она поймала его ладонь и сжала. Хотелось продлить затишье, но Марк вдруг перебросил руку и начал подниматься.
— Куда? — спросила она.
— Не буду я валяться.
— Капельница, Марк.
— Какая капельница?
И он дернул шнур, вырвав иголку из вены.
— Скажешь, когда голова закружится, — недовольно пробурчала она, — если успеешь, конечно.
— А ты ходи рядом. Сторожи.
Он определенно выдохнул. Вспомнил себя. И не хотелось признаваться, но такого, хамоватого и упертого, она любила его больше всего. Тем более, Анна знала, что на этот раз он легко отделался, много легче, чем когда порезал себя. Помощь оказали быстро, да и крови он потерял не так много. В который раз повезло.
— И я бы не отказался от чая, — сказал Марк.
Он уже натягивал на себя белую футболку, нещадно растягивая ее на пару-тройку размеров впрок, чтобы не задеть раненное плечо. Анна не удержалась и помогла ему просунуть голову. Он такой заботы не оценил, всячески пытаясь показать, что в состоянии одеться самостоятельно.
— Может и чай сам нальешь?
— Может, — кивнул Марк.
— Лучше налепи лейкопластырь, у тебя кровь. Такое случается, когда варварски выдираешь капельницу.
— Быстро мы вернулись к пререканиям.
— Так тропинка знакомая, истоптанная.
Анна нашла металлический стеллаж у второй двери, выводящей к следующей линии гаражей. На средней полке оказался чайник и набор вахтера: чай в пакетиках, рафинад, кружки позаимствованные у РЖД и старые жестяные ложки. Заварив чай, она было направилась к нему, но он уже стоял за спиной, выглядывая что-то через окошко в двери. Анна втиснула кружку ему в руку и тоже посмотрела на улицу. Ничего примечательного, ряд одинаковых боксов с воротами, выкрашенными коричневой краской.
— Какого… что это? — выпалил Марк, сделав всего глоток.
— Это сахар, Марк, — учительским тоном произнесла Анна. — Вместо капельницы.
Наверное, ему пообещали смерть от диабета, он ненавидел сладкое и четыре кусочка сахара пришлись, мягко говоря, не по вкусу. Но он не стал спорить, сглотнув свое недовольство, и продолжил пить с той миной, с которой принимают противное лекарство.
— Найди ключи от сорок третьего гаража, — попросил он. — Они в шкафу у доски.
Он не соврал, за дверцей прямоугольного шкафчика скрывались десятки пронумерованных крючков, на которых висели ключи автомашин с сигналками. Свои ключи она узнала и без номера. Значит, машину Виктора пригнали сюда.
— Отвези меня куда-нибудь, — произнес Марк.
Анна с вопросом и тревогой посмотрела на него.
— Возьми лекарства, тонну сахара, плед с грелкой, — он развернулся и поймал ее взгляд. — Мне нужно развеяться. Я чертовски устал, а здесь даже дышать нечем.
Стены и правда давили, а доносящиеся отголоски суеты раздражали, постоянно напоминая о недавней свалке, из которой они чудом выбрались. Раньше ей казалось, что Марк и есть эти стены, что он сдавил и запер ее, только оказалось, он сам заплутал в бесконечных темных закоулках.
— Нечем, — повторила Анна, согласившись. — Нужно сказать Нечетному.
— На машине трекер, и выезд только один… Он и так узнает, и пошлет охрану.
Она взяла только лекарства и пошла за ним, спустившись к нужному гаражу. Тойота с тремя семерками блестела, начищенная и отполированная, видно из двора, где Анна бросила ее, машину сперва пригнали на автомойку.
— Удивительно, — призналась она, забравшись в салон, — первый раз за рулем я, а не ты.
— Не привыкай.
Марк отодвинул кресло до упора и растянулся насколько хватало пространства. Все-таки, как бы он ни храбрился, выглядел он уставшим. Он бросил голову на правое плечо и впился внимательным взглядом в дисплей, на котором появились распахнутые ворота и полоска света с улицы, когда Анна включила заднюю скорость. К счастью, выехала она из тесной коробки без происшествий. На пункте пропуска с будкой и шлагбаумом, как и обещал Марк, уже ждала машина сопровождения, которая пристроилась сзади и поехала за ними.
— Странно, что он не звонит, — заметила Анна.
— Нечетный не Север. На рожон не лезет.
Его голос прозвучал совсем тихо. И он то и дело надолго прикрывал глаза.
— Поспи.
Марк кивнул с ленивой усмешкой.
— Покружи, где хочешь, — на распоряжения силы естественно нашлись, — и расскажи что-нибудь. Хочу слышать твой голос.
— Ты невыносим, когда ранен. Подай, принеси, сделай.
— Пожалуйста.
— Наконец-то. Я все думала, когда ты вспомнишь это слово.
— Могла бы и напомнить.
— Так я…