Однако, роясь в вещах почившего супруга, она наткнулась на конверт с надписью «Машеньке лично». В конверте лежала записка следующего содержания: «Когда поутру лишишься всего, найдешь».
– И больше ничего? – спросила заинтригованная Анита.
– Ничего, – уныло подтвердила Госкина. Но тотчас оживилась: – Наджибчик как-то обмолвился: если с ним что-нибудь случится, бедствовать я не буду. Ему удалось вывезти из Афганистана целое состояние, и оно будет моим.
– Что же это за состояние и где оно?
– Не знаю. Но я уверена, что записка поможет его найти.
Анита задумалась. Пока что в этой истории было слишком много белых пятен, не позволявших выстраивать умозаключения.
– Если так, то почему бы ему прямо не сообщить вам, где находятся богатства?
– Он опасался! – Марья Антоновна перешла на лихорадочный шепот. – Говорил мне, что у него легион недоброжелателей, готовых устранить его и получить доступ к деньгам… Я думаю, что гибель Наджибчика не была случайной. Кстати, кучера, который не удержал сани, так потом и не нашли. Это неспроста!
– Вы считаете, что вашего мужа убили?
– Именно! А сейчас идет охота за его имуществом. – Госкина оглянулась на дверь и заговорила еще тише: – Через неделю после похорон кто-то пытался проникнуть в мой особняк. Ночью взломали окно на первом этаже… Спасибо слугам: услышали и подняли тревогу.
– Взломщиков поймали? – поинтересовался Максимов.
– Где там! Ловкие шельмы… никто их даже разглядеть толком не сумел. Но это еще не все! Три дня назад какой-то наглец забрался ко мне в будуар. Представляете! – Глаза графини округлились. – Я вхожу, а он стоит возле ночного столика и держит эту самую записку. – Она извлекла из-за корсажа серый надорванный конверт. – Рама распахнута, сквозняк… у меня волосы встали дыбом и от испуга, и от ветра… я закричала, прибежал дворецкий с кочергой, но этот негодяй перемахнул через карниз – и на улицу!
– Вы его рассмотрели?
– Только в профиль. Росту невысокого, худой, брюнет. И, как мне показалось, очень молод.
– А записка? – уточнил Алекс.
– К счастью, он ее бросил. – Графиня протянула ему конверт. – Вот. Можете ознакомиться.
Максимов вынул из конверта листок бумаги, развернул его и прочел уже озвученные вдовой пять слов:
– «Когда поутру лишишься всего, найдешь». Хм… Как-то это… не по-русски сказано. Сразу видно, что писал иностранец.
– Дай-ка. – Анита взяла у него записку, внимательно всмотрелась в размашистую строчку. – Написано правильно, без ошибок… Насколько мне помнится, Наджиб неплохо владел русским языком.
Она пару раз встречала его у графини и составила впечатление как о человеке способном и всесторонне образованном.
– О да! – подхватила Марья Антоновна. – Наджибчик говорил почти без акцента.
– Следовательно, у нас есть основания полагать, что записка нарочно составлена так коряво. Но зачем? – Любопытство охватывало Аниту все сильнее. – Я постараюсь с этим разобраться.
– Конечно, Нюточка! – Марья Антоновна молитвенно сложила руки поверх завязанного узлом платка. – Я для того к вам и приехала. Если у моих врагов хватило дерзости дважды вторгнуться ко мне в жилище, то они не остановятся ни перед чем. Полиция беспомощна, а о ваших талантах я знаю не понаслышке…
Живя в Петербурге, Анита однажды приняла участие в расследовании запутанного дела, связанного с исчезновением барона фон Штерна. Она проявила недюжинную сообразительность и в немалой степени поспособствовала поимке преступника. Молва об этом распространилась по всему городу.
– Благодарю вас, Мэри. – Анита потупила взор. – Боюсь, вы меня переоцениваете… Но вы так и не рассказали, каким образом добрались сюда.
Вошла Вероника и внесла начищенный медный самовар. Расставила чашки, пристроила на столе розетки с земляничным вареньем. Дождавшись, когда она покинет гостиную, госпожа Госкина отхлебнула горячего чаю и возбужденным тоном докончила свое повествование:
– Я выехала из Петербурга на дрожках, но скоро приличные дороги кончились. Со мной был Ахмат, он афганец, Наджибчик рекомендовал его как слугу, по-собачьи преданного. Я взяла только его, потому что хотела улизнуть по возможности незаметно и не увлечь за собой неприятелей… В Новгороде на ярмарке торговали какие-то башкиры. У них был целый выводок верблюдов, и Ахмат предложил купить одного.