«Какая жалость. Я бы счел за честь, если бы эта ваша картина висела у меня дома».
«Сейчас этого не произойдет. Я бы предпочла работать с клиентами, которые полностью честны со мной, а вы не были. Мой муж свяжется с вами».
«Я с нетерпением жду встречи с ним», — сказал Фэрбэнк, улыбаясь. «Он женат на очень особенной женщине. Хорошего вам обоим дня!»
Он быстро вышел в прихожую и был выпущен из дома.
Сержант Дафф расхаживал по платформе, когда почувствовал, как тяжелая рука опустилась на его плечо. Оттолкнув ее, он обернулся, но его гнев сменился удивлением, когда он увидел стоящего там Колбека.
«Могу ли я что-нибудь для вас сделать, инспектор?» — спросил он.
«Да, вы можете сопровождать меня в полицейский участок. Там вы встретите своего старого друга — Джека Нунана. Я выразил недовольство тем фактом, что он следил за мной сегодня так же, как он следил за сержантом Лимингом».
«Я никогда не слышал о Джеке Нунане».
«Он нанял вас, чтобы вы снабжали его информацией».
«Это чушь».
«Нет, это не так», — сказал Колбек. «Вы двое нацелились на это вознаграждение и решили получить его честным или нечестным путем. Вы были очень хитры, не так ли? Чтобы быть уверенным, что вы знаете, как идет расследование, вы подкупили человека, ответственного за отправку и получение телеграмм. Таким образом, вы получили конфиденциальную информацию и передали ее Нунану».
«Я это отрицаю».
«Он этого не делает, и тот человек, которого только что уволили с телеграфной станции, тоже. Он признался, что был на вашем жалованье».
«Это ложь».
«Кстати», сказал Колбек, «я должен передать плохую новость о том, что вы также будете уволены с вашего поста».
«Я не сделал ничего плохого!»
«Ты все сделал неправильно, Дафф. Я объясню почему, когда отвезу тебя в полицейский участок. Пошли», — сказал Колбек, взяв его за руку. «Давай не будем заставлять Джека Нунана ждать. Вам с ним будет о чем поговорить».
Когда они шли через монастыри собора, доктор Китсону пришлось замедлить шаг, чтобы не отставать от своего хромающего друга. Уордлоу позвонил ему, объяснил ситуацию и сказал, что, по его мнению, он может знать
куда ушла Таллис. Китсон был настроен скептически. Когда они достигли места назначения, его сомнения оправдались.
«Зачем ему приезжать сюда, Теренс?» — спросил он.
«Это была просто идея».
«Но вы мне сказали, что он испугался, когда снова увидел собор.
«Это последнее место, которое он хотел бы посетить».
«Возможно, ты прав, Дональд».
Они стояли в туннеле, соединявшем монастыри с Королевским колледжем, школой, через которую Таллиса увезли его похитители. Больше никого не было.
«У меня просто было такое чувство, что он каким-то образом здесь окажется», — сказал Уордлоу голосом, полным отчаяния.
«Где его ищет полиция?»
«Они прочесывают весь город».
«Почему бы нам не предоставить это им?»
«Я должен что-то сделать , Дональд. Я чувствую себя таким виноватым. Если бы я заметил знаки, я бы мог остановить его отъезд. В следующий раз, когда я увижу Эдварда, — сказал он обеспокоенно, — они, вероятно, будут тащить его тело из реки».
«О, я не думаю, что есть какой-либо риск самоубийства», — сказал Китсон. «Если бы он был, зачем идти пешком до Кентербери? У тебя все еще есть твой старый армейский револьвер, и ты когда-то показывал мне другое оружие. Если он собирался покончить с собой, средства были под твоей крышей».
«Это правда», — сказал Уордлоу, слегка повеселевший. «Но дело в том, что он ускользнул ночью. Где, черт возьми, он?»
Эдвард Таллис тащился по полю. Усталый и сбитый с толку, он двигался вперед под влиянием импульса, который он не мог ни понять, ни сопротивляться. Когда он останавливался, чтобы отдохнуть, он слышал, как в воздухе плыли колокола далекого собора. День был жаркий, и он уже чувствовал себя неуютно. Сняв шляпу, он достал носовой платок, чтобы вытереть пот, стекающий со лба. Позволив себе короткую передышку, он снова надел шляпу и отправился в путь, каждый шаг был осознанным усилием. Скрупулезно следя за своей внешностью, он тем не менее не обращал внимания на грязь на своих ботинках и штанах. Что бы ни направляло его шаги, он не замечал последствий ходьбы по неровной местности в лучшем наряде.
Он был в движении уже несколько часов. Таллис знал, что это был лишь вопрос времени, прежде чем наступит полное истощение.
Виктор Лиминг быстро приближался к отчаянию. Он чувствовал, что его намеренно сбил с пути кто-то со злыми намерениями. На обратном пути в Сент-Хелиер он не любовался пейзажем. Он был слишком занят попытками понять, что делать дальше. В глубине его сознания крутилась мысль, что для того, чтобы вернуться домой, ему придется пережить еще одно ужасающее путешествие. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким в своей жизни.