Когда его увозили, Херн почувствовал чувство достижения. Он организовал идеальное убийство. Утопая в самопоздравлениях, он не заметил, что за ним следовал Роберт Колбек.
Одна загадка была решена. Лиминг задавался вопросом, как Херн мог отреагировать на новость об убийстве, если он не читал письмо, в котором ему об этом сообщалось. Письменные показания о преступлении были излишни. Как только он увидел, что Дэвид Ле Брун — он же Джон Гори — прибыл на остров, Херн отплыл в Англию. У него были видимые доказательства того, что Джарвис Сварбрик мертв. Все стало ясно Лимингу. Как только он смог связать убийцу с Майклом Херном, он понял, что они были сообщниками.
Его визит в тюрьму острова был гениальной идеей. Он изменил все. Вместо того чтобы чувствовать себя одиноким и сбитым с толку, Лиминг теперь ехал в Гори в экипаже с тремя полицейскими в качестве поддержки. Шансы наконец были на его стороне. Когда они приблизились к ферме, где жил убийца, Лиминг приказал водителю остановиться. Затем он приказал трем полицейским подкрасться к ферме с разных сторон, отрезав им все пути к отступлению. Дав им достаточно времени, чтобы занять позицию, он сел обратно в экипаж и позволил водителю отвезти его по дороге к ферме.
Молодой человек с темной бородой обучал лошадь в загоне, заставляя ее кружиться на конце длинного повода и время от времени щелкая хлыстом. Лиминг рассудил, что это должен быть тот человек, за которым он гнался. Когда экипаж остановился перед фермерским домом, он вышел и небрежно пошел к загону. Мужчина подошел к нему. Квадратноплечий и мускулистый, он имел лицо почти очаровательно уродливого вида. Он говорил на безупречном английском.
«Вы что-то хотели, сэр?» — спросил он.
«На самом деле, да. Могу я спросить, как вас зовут?»
«Я Дэвид Ле Брун».
«Тогда я взял не того человека», — сказал Лиминг. «Человек, которого я ищу, — Джон Гори. Я проделал весь этот путь из Норвича, чтобы увидеть его».
«Кто ты?» — потребовал другой, сжимая кулаки.
«Я полицейский, сэр, и они тоже».
Лиминг указал пальцем, и убийца оглянулся. Трое мужчин решительно приближались к нему с разных сторон. Он был окружен.
«Вы ошибаетесь, — заявил он. — Я даже никогда не был в Англии».
«Да, ты это сделал. Майкл Херн послал тебя туда, чтобы убить кого-то».
«Я не знаю никого с таким именем».
«А как насчет Джонаса Ярроу? Ты его знаешь? Он бы передал тебе привет, но он чувствует себя слишком разочарованным тобой. Губернатор хотел освободить тебя из тюрьмы с четким пониманием правильного и неправильного.
Очевидно, он этого не сделал».
«Ярроу был идиотом», — прорычал другой.
«Не будьте так недобры к нему. Мистер Ярроу был вашим поклонником. Он надеялся снова сделать ставку на вас в ежегодном состязании «точка-точка», но ваш
«Дни гонок прошли, не так ли? Губернатору придется довериться другому гонщику».
Ле Брун снова оглянулся. Остальные полицейские приближались к нему. Единственным выходом было бегство. Подбежав к забору, он положил на него руку и ловко перепрыгнул через него. Затем он использовал хлыст, чтобы отбросить Лиминга назад. Бросив в него хлыст, Ле Брун помчался в сторону конюшен. Лиминг крикнул полицейским, чтобы они поторопились, и они перешли на рысь. Держа шляпу на месте, он побежал к конюшням. Его добыча уже скрылась внутри. Когда он приблизился, Лиминг замедлился и осторожно приблизился. Ле Брун был в отчаянии и был готов убить, чтобы выбраться наружу. Другие полицейские были еще далеко. Если кто-то и собирался остановить беглеца, то это должен был быть Лиминг.
В двадцати ярдах от конюшни он внезапно оказался в обороне. Не имея времени оседлать лошадь, Ле Брун накинул уздечку на одно животное и ехал на нем без седла. Он выскочил из конюшни с вилами для сена в руке и полным намерением пустить их в ход против Лиминга.
С лошадью и двумя злобными зубцами, летящими прямо на него, сержант хотел отскочить в сторону, но он не мог позволить убийце уйти, по крайней мере, не попытавшись остановить его. Поэтому он положился на инстинкт.
Сдернув шляпу, он бешено замахал ею перед мордой лошади и закричал во весь голос. Животное громко заржало и встало на дыбы.
Без седла, которое могло бы ему помочь, даже такой опытный наездник, как Ле Брен, не мог удержаться на лошади. Его отбросило назад, и он приземлился на землю с таким грохотом, что вилы для сена вылетели из его руки.
Испуганная лошадь тут же рванула с места. Лиминг отбросил оружие подальше от убийцы, а затем прыгнул на него сверху. На земле завязалась ожесточенная борьба. Ле Брун дико извивался, но, что бы он ни делал, он не мог сбросить Лиминга. Пока они обменивались ударами, сержант наносил все более сильные удары, и силы его противника постепенно истощались. Когда мужчина предпринял последнюю попытку сбежать, Лиминг ударил его головой, чтобы оглушить его. Затем он нанес ему еще одну серию ударов. К тому времени, как другие полицейские, задыхаясь, подошли, Ле Брун был почти без чувств. Покрытый пылью, Лиминг поднялся на ноги и с презрением посмотрел на убийцу.