Алан Хинтон сумел сесть на экспресс до Кентербери, тем самым исключив множество промежуточных станций по пути. Затем он взял такси до деревни, где жил Теренс Уордлоу. Во время лихорадочных поисков Таллиса после его похищения Хинтон очень хорошо узнал Уордлоу и знал, каким надежным другом тот был для суперинтенданта. Он не стеснялся навещать бывшего солдата, но был опечален тем, что ему придется передать такие тревожные новости. Прибыв в дом, его провели в гостиную. Уордлоу вошел, опираясь на свою трость. Это был высокий, поджарый мужчина с видом, достойным уважения.
«Рад вас видеть, констебль», — сказал он, протягивая руку для рукопожатия.
«Хотя не могу сказать, что я когда-либо ожидал снова увидеть вас здесь, в Кенте».
«Для меня это тоже сюрприз, сэр. Могу ли я предложить вам сесть, прежде чем я расскажу, что привело меня сюда?»
«О, боже, это звучит довольно тревожно». Он медленно опустился в кресло и отложил трость в сторону. «Что случилось?»
«Суперинтенданту Таллису нужна ваша помощь, сэр».
«Не могу поверить, что его снова похитили».
«Нет», — сказал Хинтон, — «это совсем не так, хотя, в каком-то смысле, я полагаю, что это так».
«Ты говоришь бессмыслицу».
«Прошу прощения, сэр».
Хинтон продолжил объяснять последовательность событий, которые привели его к мысли, что Таллис серьезно болен, и предположил, что его состояние может быть связано с испытаниями, которые он перенес от рук своих похитителей.
Он также упомянул, что Виктор Лиминг был расстроен странным поведением суперинтенданта. Задав ему несколько вопросов, Уордлоу обеспокоенно откинулся на спинку стула.
«Эта ситуация мне не чужда», — мрачно сказал он.
«Вы хотите сказать, что уже видели его таким раньше?»
«Нет, нет, я не имею в виду Эдварда. Я говорю о чрезвычайных опасностях, с которыми сталкиваются солдаты в бою. Даже если их тела остаются невредимыми, их разум часто несет скрытые раны. Это заставляет их размышлять об ужасах войны, иногда до такой степени, что они фактически становятся инвалидами. В худших случаях случаются самоубийства».
«Я не думаю, что суперинтенданту грозит опасность покончить с собой», — сказал Хинтон. «Нас беспокоит то, что он может пожертвовать своей карьерой в полиции, даже не осознавая этого».
«Ему повезло, что у него такие проницательные друзья, как вы, констебль».
«Я бы не стал называть себя другом в этом смысле, сэр, и сержант Лиминг тоже. Но мы оба можем распознать человека, который явно болен, и захотеть что-то с этим сделать».
«Я благодарен, что вы подумали обо мне».
«Это была идея инспектора Колбека».
«Тогда он тоже заслуживает моей благодарности».
«Как лучше всего решить эту проблему, капитан?»
«Ну», — сказал Уордлоу, поглаживая подбородок, — «первое, что я хотел бы сделать, это увидеть Эдварда и сделать собственную оценку его состояния. Для этого я поеду с вами в Лондон и навещу его сегодня вечером. Я могу провести ночь в своем клубе».
«Мне жаль, что мне пришлось навязываться вам».
«Вовсе нет, молодой человек. Вы поступили правильно. Возможно, у меня еще есть время вмешаться, прежде чем мой старый друг попадет в серьезную беду».
«Если он продолжит в том же духе, это неизбежно».
«Странно, не правда ли?» — размышлял пожилой мужчина.
«Я не понимаю».
«Майор Таллис, каким я его знал по армии, был несокрушим. Казалось, он был сделан из железа. Дело было не только в том, что он был храбрым и бесстрашным. Дело было в его способности легко нести ответственность и не обращать внимания на ужасающие ужасы, которые непременно увидишь в бою. И вот он здесь, — сказал Уордлоу, — очевидно, во власти того, что случилось с ним за несколько дней в Кенте как раз перед прошлым Рождеством».
«Это придало ему обеспокоенный вид».
«У него никогда не было такого, когда он служил в армии».
«Вы знаете его лучше, чем мы, сэр».
«Я просто надеюсь, что успею быть хоть сколько-нибудь полезным». Он с трудом поднялся на ноги.
«Простите меня, пока я сообщаю новости жене и собираю кое-какие вещи, которые мне нужно взять с собой. Поскольку именно вы пришли меня искать, я вам очень благодарен, но надеюсь, что смогу лично поблагодарить инспектора Колбека за визит».
«Это может оказаться невозможным, сэр».
'Почему нет?'
«Инспектор находится в Норидже, ведет расследование убийства».
После визита в Красную галерею Мадлен Колбек вернулась домой со смешанными чувствами. Хотя она была рада, что Лайонелу Фэрбэнку ничего не будет сказано о расспросах ее отца о нем, она была расстроена, услышав, что Калеб Эндрюс вернулся в художественную галерею. Новость о том, что он был вынужден проскользнуть мимо нее в смущении, была обескураживающей. Сказав ему не вмешиваться в ее работу как художника, она непреднамеренно лишила его удовольствия, которое он получал от этого. Это заставило ее почувствовать себя жестокой. Мадлен так сильно переживала из-за этого, что в тот вечер она взяла такси и поехала к нему домой, чтобы извиниться.