— Мистер Тремэйн, мне кажется, лучше сделать снимки при естественном освещении.
Прю, посмотрев на бьющие в окна солнечные лучи, рассудила, что это обеспечит ей хорошую подсветку. А фильтрующая линза позволит смягчить угловатые черты лица. Оставалось надеяться, что чудеса современной техники создадут иллюзию моложавости и благородства внешности, чего так недоставало Стивену Тремэйну.
— Конечно, — кротко кивнул Тремэйн и, повернувшись к Прю спиной, направился к письменному столу. Сев в кресло, он взял ручку и сделал вид, что подписывает бумаги. — Полагаю, вам нужна фотография в рабочей обстановке?
— Вообще-то мне хотелось бы подойти к этой задаче более творчески, — не растерялась Прю. Надо признаться, эта мысль только что пришла ей в голову: если Тремэйн останется доволен ее работой и в итоге все же победит на выборах, положительные рекомендации конгрессмена ей не повредят. — Чтобы снимок создавал, помимо политического имиджа, некое представление о вашей личности.
— Например? — заинтересовался Тремэйн. Прю положила сумку на диван и, порывшись в ней, достала фильтрующую линзу.
— Скажем, фото на фоне шкафа с одним из ваших экспонатов. С каким — можете выбрать сами.
— Отличная мысль. — Воодушевленный этой идеей, Тремэйн достал из кармана пиджака ключ и отпер ближайший шкаф. — Под фотографией будет подпись?
— Наверное. — Прю улыбнулась, довольная собой. Вот что значит дипломатия. Неизвестно, на что рассчитывал Тремэйн, расточая свои комплименты, но ему ее не провести — теперь она сама руководила процессом.
— Что это? — спросила Прю, глядя, как Тремэйн осторожно достает из шкафа высеченную из камня статуэтку — яйцеобразную, около восьми дюймов высотой, с едва обозначенными линиями тела. Странно, что из всех шедевров своей богатой коллекции он выбрал именно ее.
— По мнению моих экспертов, это камень духа. — Тремэйн, бережно держа статуэтку в ладонях, смотрел на нее с нескрываемым восхищением.
— Хорошо, начнем.
Прю сделала несколько снимков в разных ракурсах на фоне экспозиции.
— Все факты указывают на то, что эта фигурка — из небольшого племени, селившегося в Южной Америке, в бассейне Амазонки, около трех тысяч лет назад, — продолжал Тремэйн.
Прю, напоследок запечатлев на пленке его самодовольную ухмылку, закрыла объектив фотокамеры.
— Как интересно.
— Да, весьма. — По лицу Тремэйна пробежала легкая тень. — К сожалению, познания в области древних искусств вряд ли помогут одержать победу над моим оппонентом.
— Вы правы, — согласилась Прю.
Ноэл Джефферсон был вторым претендентом на недавно освободившийся пост в конгрессе Сан-Франциско. Моложе своего соперника, с более привлекательной внешностью, этот ярый защитник общественных интересов пока лидировал в предвыборной гонке, несмотря на богатство Тремэйна и его обширные связи в политических кругах. Неутомимый борец за справедливость, Джефферсон снискал расположение и сестер Холлиуэл. Однако до выборов оставалось еще несколько недель, и у Тремэйна был неплохой шанс наверстать упущенное: более молодой, энергичной, ориентированной на карьерный рост части электората импонировал его имидж практичного успешного предпринимателя.
Переменившись в лице, Тремэйн стиснул статуэтку в кулаке.
— Вы даже не представляете себе, как мне не хотелось выставлять свою кандидатуру против Ноэла Джефферсона. Этот человек… — Тремэйн прикрыл глаза и пошатнулся, словно у него вдруг закружилась голова.
Прю опустила камеру и инстинктивно подалась вперед.
— Вам плохо?
— Нет, все в порядке. — Тремэйн отвел руку Прю, показывая, что не нуждается в ее сочувствии. Трясущимися руками он убрал статуэтку в шкаф. — Просто немного подустал: в последнее время приходится работать в таком плотном графике…
Прю увидела, что Тремэйн в рассеянности поставил фигурку на округлое окончание. Камень закачался и едва не упал — но Прю успела сконцентрироваться и едва уловимым движением пальцев перевернула его плоским основанием вниз, иначе стеклянная полка неминуемо бы разбилась. Тремэйн, повернувшийся к ней спиной, ничего этого не заметил.
— Вы закончили? — Усилием воли взяв себя в руки, Тремэйн опустился в кожаное кресло за письменным столом и выдвинул верхний ящик.
— Да. — Прю хорошо понимала, чем вызвано раздражение кандидата: ему было неприятно, что она оказалась невольным свидетелем его минутной слабости. Поскольку в прессе уже опубликовали медицинское заключение о состоянии здоровья Тремэйна, в его легком недомогании Прю не заподозрила ничего серьезного. Однако куда более беспринципный репортер на ее месте мог бы использовать этот инцидент в собственных, политических либо карьерных целях. — Я уверена, что один из снимков…