Он упал бы на пол, не подхвати его Николай. Он же первым закричал:
— Врача! Немедленно!
Врача вызвал кто-то из прислуги. И уже через считанные минуты в комнату входил подтянутый молодой человек в зеленой форме, шапочке и со стетоскопом на груди.
— Где больной?
Все расступились вокруг лежавшего на полу Ираклия Константиновича. Врач подошел к нему. Пощупал пульс, помрачнел. Послушал сердце, поднял веки больного, а затем, прикрыв их рукой, мрачно констатировал:
— Это конец.
— Как?!
— Очень просто. Он умер! Сердечный приступ.
— Что! — закричала Белла. — Что? Умер?! Нет! Нет! Не может этого быть!
Ее рыдания подхватили другие женщины. Мужчины теснились поодаль, крепясь изо всех сил и кусая губы.
— Какое горе! — бормотал Лари. — Господи, какое горе!
Но его лицо выражало какие угодно чувства, только не горе. Потрясение, шок, надежду. Но горя он явно не чувствовал. Чего не было, того не было.
Тело Ираклия Константиновича забрали очень быстро. За четверть часа до полуночи. Но праздновать наступающий праздник больше никто не стал. В полночь гости вяло подняли тост за наступивший год. И, потрясенные, разъехались по своим домам.
Однако уже на следующий день все снова собрались. На этот раз — на оглашение завещания. По воле Ираклия Константиновича, это нужно было сделать, не откладывая дела до похорон. Оглашение происходило не в конторе нотариуса, а в квартире Ираклия Константиновича.
— Господи, как подумаю, что его нет… — сморкалась Белла. — А его дух еще витает где-то поблизости… Господи, как ужасно! Ну, давайте же начнем!
Эти слова относились к нотариусу.
— Все родные собрались?
— Все, все!
— Не вижу сына Ираклия Константиновича.
Эта простая фраза внесла сумятицу в ряды родственников. И неудивительно. Какой сын? Все знали, что у Ираклия Константиновича детей нет. Наконец Лари поднялся и произнес:
— К сожалению, у моего брата нет прямых наследников. Он был вдовцом. И его ребенок скончался, не дожив до пяти лет.
— Вот как… Странно. Мне Ираклий Константинович говорил, что занят поисками своего сына.
Эта фраза вызвала уже не сумятицу, а настоящий переполох. Один Лари сохранил спокойствие.
— Уверяю вас, — сказал он, обращаясь к нотариусу, — что мой брат был бездетен.
— Но он…
— Если он и вел поиски своего пропавшего ребенка, — перебил его Лари, — то успехом они не увенчались. Разве имя этого ребенка есть в завещании?
— Да.
Лари побледнел и отшатнулся.
— Есть?! — прошептал он едва слышно. — Мой брат что-то завещал покойнику?
— Но, насколько я понимаю, ребенок вашего брата вовсе не скончался, — возразил нотариус. — Ведь его тела так и не нашли?
— Да. Верно. Но…
— И не было свидетелей, которые бы подтвердили, что в автокатастрофе, унесшей жизнь его матери, мальчик бы также пострадал?
— Машина сгорела дотла! — воскликнул Лари.
— Все, что осталось от жены моего брата, было похоронено в одной маленькой урне! — поддержала брата Белла.
— И то, я до сих пор не уверен, что это была именно она, а не кожаная обивка чехлов сидений!
Это было уж слишком. Пожилой нотариус скривился, словно ему в рот попал изрядный кусок лимона.
— Тем не менее ваш брат был уверен, что ребенок этот жив, — произнес он.
— Брат искал своего сына. Но безрезультатно. Всеми было признано, что ребенок мертв.
— Всеми, но только не его родным отцом. И совсем недавно Ираклий Константинович предпринял ряд новых действий по поискам своего сына.
— Послушайте, это же чушь! — воскликнул Саша. — Просто старческая блажь!
— Завещание — это не чушь, молодой человек! — строго произнес нотариус. — А важный юридический документ. И если в нем написано чье-то имя, то я обязан проследить, чтобы желание моего клиента было удовлетворено в полном объеме.
— Говорите яснее!
— Сейчас я оглашу завещание, и вам всем все станет ясно!
— Мы только этого и ждем!
Нотариус извлек из чемоданчика запечатанный конверт.
— Вот завещание Ираклия Константиновича. И, согласно воле усопшего, оно будет вскрыто в его доме, в присутствии его семьи.
И нотариус сломал печать на конверте. И торжественным, хорошо поставленным голосом принялся читать завещание. Оно оказалось длинным. Ираклий Константинович в самом деле был богатым человеком. Ему было что и кому завещать. В завещании не был забыт никто. Даже племянник Вениамин, который не числился среди любимчиков Ираклия Константиновича, получил вполне приличный пакет акций одной горнодобывающей компании, который позволил бы этому молодому человеку не умереть с голоду. А при условии, если он найдет себе дополнительную работу, жить и вовсе припеваючи.
Тоже самое касалось и остальной родни. Никто не был забыт. Однако родственники выражали недовольство.
— Это все мелочи! — нетерпеливо воскликнула Белла, которой была отписана квартира на Мальте. — Копейки! Кому досталось основное состояние моего брата? Счета в европейских банках, контрольные пакеты акций нескольких металлургических комплексов, другие ценные бумаги?
— Да! Кому достанется все остальное?
— Эта квартира, в конце концов?! Цена ей — миллион! И это на самого скупого покупателя! Так чья же она теперь?
И Лари топнул ногой по полу, чтобы всем стало ясно, о какой квартире идет речь. Нотариус кинул на него укоряющий взгляд и продолжил чтение:
— «Моя городская квартира, а также все прочее движимое и недвижимое имущество, которым я буду владеть на момент моей смерти, переходит к моему единственному сыну, где бы тот ни находился».
Нотариус замолчал. И в комнате воцарилась гробовая тишина. Первой пришла в себя Белла.
— А это… Это законно? — запинаясь, спросила она. — Законно, чтобы наследником был признан покойник?
— У вашего брата имелись сомнения в том, что его сын погиб. Как я вам уже говорил, в последнее время он нанял целый штат частных детективов, которые должны были помочь ему найти родного ребенка.
— Но это же чушь! Ребенок погиб! Вместе с матерью!
Нотариус пожал плечами и продолжил читать:
— «До тех пор пока мой родной сын не будет найден и доказательства его родства не будут представлены в полном объеме и не вызовут сомнений у специально созданной для этого комиссии, все мои деньги и прочее имущество, кроме указанной выше собственности, переданной уже мной другим родственникам, будет передано в специально учрежденный для этого фонд».
И нотариус сложил бумаги и посмотрел на замерших родственников.
— Теперь все!
— Чушь! Более дурацкого завещания мне не приходилось выслушивать! — взвизгнула Белла. — Как можно завещать покойнику? О живых надо думать! Моим девочкам давно пора замуж! А кто их возьмет теперь? Без приданого!
И, закрыв глаза платком, она судорожно зарыдала. Лари держался лучше сестры. Но и он с трудом сдерживал негодование.
— И кто? — спросил он. — Кто будет возглавлять этот фонд?
Нотариус назвал несколько имен. Лари побледнел. Договориться с этими людьми будет очень сложно, если вообще возможно. Итак, деньги брата уплывали в неизвестном направлении. Впрочем… Впрочем, оставался еще один вариант. Но Лари не успел его продумать. Потому что в этот момент в гостиную вошел еще один гость.